– Ты… ты не посмеешь, – прохрипел Ярослав, с трудом выпрямляясь. – У меня везде свои люди…

– Проверим? – Матвей достал телефон. – У меня тоже есть знакомые. В прокуратуре, например. Что скажешь?

– Ксюш, ты только не волнуйся, но у тебя там на даче… – голос соседки Анны Петровны звучал встревоженно.

– Что случилось? – Ксения почувствовала, как сердце тревожно ёкнуло.

– Да вот, машина какая-то подъехала час назад. Женщина с детьми. Они туда зашли, и столько вещей с собой… Как будто насовсем переезжают.

– Как выглядела женщина? – Ксения присела, как подкашиваются ноги.

– Невысокая такая, темненькая. С ней мальчик лет семи и девочка помладше. Знаешь, я бы не беспокоилась, но они как-то странно себя вели – испуганно, что ли. И вещей и правда много.

Ксения прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. По описанию это была Зоя, сестра мужа. Но почему она приехала без предупреждения? И почему с таким количеством вещей?

– Спасибо, Анна Петровна. Я разберусь.

Дрожащими пальцами Ксения нажала на контакт «Зоя». «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Что за чертовщина? Следующий звонок – свёкрам.

– Вера Константиновна, здравствуйте! Вы не знаете, что у Зои случилось?

– Нет, а что такое? – в голосе свекрови появилась тревога.

– Она приехала на нашу дачу. С детьми и вещами…

– Господи! – послышался встревоженный голос Никиты Романовича. – Что происходит?

– Я не знаю. Её телефон выключен.

Закончив разговор со свёкрами, Ксения набрала номер мужа.

– Матвей, почему твоя сестра решила поселиться на нашей даче без разрешения?

– В смысле? – в голосе мужа звучало искреннее удивление. – Ты о чём?

– Анна Петровна только что звонила. Зоя приехала в наш дом с детьми и кучей вещей. Телефон у неё выключен, родители не в курсе. Я еду туда!

– Подожди! – остановил её Матвей. – Это же моя сестра, не чужой человек. Давай я заеду за тобой после работы, и мы вместе во всём разберёмся.

Зоя была младшей сестрой Матвея. Разница у них была небольшая, всего три года, но брат всегда относился к ней с какой-то особенной заботой. Ксения познакомилась с золовкой на собственной свадьбе, где та помогала с организацией торжества, а через полгода отгуляли и свадьбу самой Зои.

Ярослав появился в их жизни внезапно, но как-то очень органично. Высокий, статный, с удивительно мягкой улыбкой. На семейных встречах он всегда оказывался в центре внимания – прекрасно готовил шашлыки, травил байки из своей жизни, знал толк в хорошем вине. «Повезло тебе с мужем!» – часто говорила Ксения золовке. Та в ответ смущённо улыбалась.

Жизнь молодой семьи складывалась как по учебнику семейного счастья. Ярослав быстро продвигался по карьерной лестнице, Зоя занималась домом. Вскоре родился Егор – крепкий, смышлёный мальчишка, весь в отца. А через пару лет появилась и Полина – папина принцесса с мамиными глазами.

На дни рождения и праздники вся семья собиралась в их просторной квартире в новом жилом комплексе. Ярослав всегда встречал гостей с улыбкой, помогал жене накрывать на стол, развлекал детей. «Вот это правильный мужик!» – одобрительно кивал Никита Романович, отец Зои и Матвея. «Настоящий хозяин!» – вторила ему Вера Константиновна.

И вдруг – этот странный звонок от соседки по даче. Зоя одна, с детьми, с вещами, в их доме. Без предупреждения, с выключенным телефоном. Ксения никак не могла уложить это в голове. Ведь если случилась беда, разве не к мужу должна была броситься Зоя? К своему надёжному, сильному Ярославу, который всегда защитит и поможет? Почему она спряталась именно здесь, словно от кого-то убегая? И от кого?

Весь день Ксения не находила себе места. Телефон Зои по-прежнему был недоступен. Свёкры звонили каждый час – а вдруг объявилась? К четырём часам Вера Константиновна не выдержала и попыталась дозвониться до Ярослава, но его телефон отвечал короткими гудками.

– Наверное, на совещании, – вздохнула свекровь. – Хотя странно всё это. Может, с ним что случилось? А Зоя потому и убежала?

День тянулся бесконечно. Ксения поминутно смотрела на часы, но стрелки словно застыли на месте. В голове крутились тревожные мысли. Зоя на прошлой неделе забегала к ним – такая же приветливая, как всегда, только будто торопилась куда-то. А месяц назад не пришла на день рождения матери – сослалась на то, что Егорка температурит. Ярослав тогда один приехал, как обычно – радушный, с тортом и вином.

В шесть Матвей заехал за женой. Всю дорогу до дачи они молчали, каждый думал о своём. У поворота к посёлку Ксения нарушила тишину:

– Как думаешь, у них всё в порядке?

– Да вроде нормально всё было, – муж на секунду оторвал взгляд от дороги. – Ярик на повышение недавно пошёл, начальником отдела стал…

– А может, проблемы какие на работе? Потому и трубку не берёт?

– Да скорее правда на совещании… Хотя всё равно как-то странно это всё.

Они как раз подъезжали к даче, когда увидели играющих во дворе детей. Егор запускал бумажный самолётик, Полина, присев на корточки, что-то рисовала палочкой на земле. На крыльце сидела Зоя, обхватив колени руками. При звуке подъезжающей машины она вздрогнула, вскочила:

– Егор, Полина, быстро в дом!

Дети метнулись к матери, и через секунду все трое скрылись за дверью. Щёлкнул замок.

Матвей первым подошёл к двери, постучал:

– Зоя, это я, открой. Что случилось? Где Ярослав?

– Ты один? – голос сестры звучал глухо, испуганно.

– Нет, с Ксюшей. Открывай давай, расскажешь, что стряслось. Мы же волнуемся все…

Дверь приоткрылась – совсем чуть-чуть, на ширину дверной цепочки. В полумраке прихожей Ксения с ужасом разглядела огромный синяк на скуле золовки.

– Господи, Зоя, что произошло?

Та молчала, нервно кусая губы. Матвей шагнул ближе:

– Сестрёнка, впусти нас. Что случилось-то?

Звякнула цепочка. Зоя посторонилась, пропуская их в дом, и тут же снова заперла дверь. В свете лампы синяк на её лице казался ещё страшнее. А когда она машинально поправила рукав кофты, стали видны тёмные следы на запястьях.

В тишине гостиной громко тикали часы. Тик-так, тик-так – будто отсчитывали секунды до чего-то неотвратимого. Ксения машинально отметила беспорядок: разбросанные игрушки, наспех брошенные сумки, детские куртки комком на диване – так непохоже на всегда аккуратную Зою.

Матвей осторожно тронул сестру за плечо:

– Расскажешь?

Зоя вздрогнула, обхватила себя руками, словно пытаясь согреться. Села на краешек дивана, ссутулившись, будто хотела стать меньше, незаметнее.

– Я не знаю, с чего начать, – голос её звучал надтреснуто, чуть слышно. – Просто… Я больше не могла. Сегодня утром…

Она замолчала, закусив губу. В другом конце дома послышался приглушённый детский всхлип. Ксения вздрогнула. Господи, да что у них случилось?

– Мам, а папа точно не придёт? – донёсся голос Полины.

– Не знаю, посидите спокойно, пожалуйста, – откликнулась Зоя, и Ксения поразилась, как дрожал её голос.

Зоя ещё какое-то время молчала, а потом заговорила, и Ксения с Матвеем ужаснулись тому, что услышали.

– Я всё думала – может, это я виновата? – Зоя говорила тихо, глядя в пол. – Может, правда довожу? Он ведь поначалу только… Только срывался. Кричал, злился. Ломал вещи. Потом хватал за руки – больно, до синяков, но всегда извинялся: «Прости, милая, но ты же знаешь, когда ты меня доводишь…» И я правда верила, что сама виновата.

Ксения почувствовала, как у неё холодеют руки. Матвей рядом замер, не шевелясь.

– Я старалась быть идеальной, – Зоя невесело усмехнулась. – Дом – как картинка, дети – причёсанные, накормленные, я сама – всегда в форме. Думала, может, тогда… А в последний год всё хуже стало. Чуть что не так – сразу в бешенство впадает. То ужин остыл, то дети слишком шумные, то я не так посмотрела. Начал… Начал бить.

Она замолчала, машинально потирая запястье. Тик-так, тик-так – мерно отстукивали часы в тишине.

– Сегодня утром всё вроде тихо было. Завтракали, я детей в садик собирала. А потом Полина сок пролила на скатерть – новую, он вчера только купил. Я салфетками промокнула, почти незаметно. А он… Он будто с цепи сорвался. Орал, что я специально всё порчу, что детей неряхами растим. Егор вступился – папа, ну хватит, это же случайно… А он его так толкнул… Сын об угол стола ударился.

Зоя всхлипнула, вытерла трясущейся рукой слёзы:

– Я как в тумане была. Схватила детей, в ванной заперлась. А он в дверь бьёт, орёт… Потом затих. «Всё, – говорит, – успокоился. Выходи, поговорим». Я дверь приоткрыла – и сразу по лицу получила. Бил долго. Приговаривал: «Это тебе за то, что детей против меня настраиваешь». Егор кричал, плакал, пытался его оттащить…

В комнате повисла звенящая тишина. Только часы продолжали отсчитывать секунды – тик-так, тик-так.

– Он проорался, да на работу ушёл, – Зоя говорила уже спокойнее, будто о чём-то обыденном. – А я быстро собрала всё, что под руку попалось – документы, деньги, детские вещи, свои… Всё подряд сыпала. И сбежала. К родителям нельзя – он первым делом там искать будет. К вам домой – тоже. А дача… Про дачу он может и не вспомнить сразу.

– Почему ты раньше ничего не говорила? – глухо спросил Матвей. – Я же брат твой…

– Стыдно было, – Зоя криво улыбнулась разбитыми губами. – Все вокруг твердили – какая прекрасная пара, как он меня любит, какой заботливый муж и отец. А я… Я даже детей защитить не смогла.

Ксения осторожно села рядом с золовкой, обняла за плечи:

– Ты всё правильно сделала. Сейчас поедем в травмпункт, зафиксируем побои. И заявление в полицию напишем.

– Нет! – Зоя испуганно отшатнулась. – Ты не знаешь… У него везде знакомые. В полиции, в больнице… Он всегда этим хвастался – мол, всё схвачено, все друзья.

– Да уж прямо такие связи, – твёрдо сказал Матвей. – Егора тоже осмотреть надо, раз он об стол ударился. И хватит бояться – мы тоже не лыком шиты, а мои. Я тебя в обиду не дам, слышишь?

В этот момент тишину разорвал звук подъезжающей машины. Зоя вскочила, бросилась к окну. В сгущающихся сумерках было видно, как к воротам подъехал знакомый чёрный внедорожник.

– Это он, – прошептала она побелевшими губами. – Нашёл…

– В дальнюю комнату, быстро, – скомандовал Матвей. – К детям. Дверь запри. Я с ним поговорю.

– Матвей, не надо, – Зоя вцепилась в рукав брата. – Он же…

– Всё, иди. Ксюша, ты тоже.

В дверь ударили – громко, требовательно. Голос Ярослава, обычно такой приветливый, звучал незнакомо:

– Зоя! Я знаю, что ты здесь! Открывай!

Ксения мягко подтолкнула золовку к дальней комнате. Та словно очнулась, метнулась к детям. Щёлкнул замок. В тишине было слышно, как Полина тихонько всхлипывает, а Егор её успокаивает: «Тише, маленькая, тише…»

Матвей распахнул входную дверь. На пороге стоял Ярослав – верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, глаза блестят странным лихорадочным блеском.

– А, зять… – он попытался улыбнуться. – Извини за вторжение. Нам с женой поговорить надо. Семейное дело.

– Какое семейное дело, Ярослав? – Матвей говорил спокойно, но Ксения слышала в его голосе стальные нотки. – О чём говорить будешь? О синяках на лице сестры? Или о том, как ты сына об стол приложил?

Улыбка сползла с лица Ярослава:

– Слушай, ты не лезь, ладно? Между мужем и женой всякое бывает. Сами разберёмся.

– Уже разобрались, – Матвей качнулся вперёд, загораживая проход. – Уезжай. И больше не приближайся к ним.

– Что?! – Ярослав шагнул к двери. – Пусти меня! Это моя жена, мои дети!

– Хватит уже, поговорили. Больше ты к ним не подойдёшь.

Ярослав бросился вперёд, но Матвей ждал этого. Короткий удар – и незваный гость отлетел к перилам крыльца. Согнулся, хватая ртом воздух. Всё же Матвей не ребёнок и не слабая, запуганная женщина. Может дать отпор зарвавшемуся родственнику.

– Убирайся, – процедил Матвей. – Пока я полицию не вызвал. Впрочем, тебе с ними всё равно разговаривать, не сомневайся, Зоя заявление напишет.

– Ты… ты не посмеешь, – прохрипел Ярослав, с трудом выпрямляясь. – У меня везде свои люди…

– Проверим? – Матвей достал телефон. – У меня тоже есть знакомые. В прокуратуре, например. Что скажешь?

Повисла тяжёлая пауза. Где-то вдалеке лаяла собака. В темноте мигали фары брошенной машины.

– Ладно, – Ярослав медленно попятился к ступенькам. – Ладно, я уеду. Но это не конец.

– Конец, – отрезал Матвей. – И даже не думай их искать. Следующий раз будем разговаривать в присутствии адвоката и следователя.

Хлопнула дверца машины. Взревел мотор. Свет фар мазнул по окнам и растворился в темноте.

Матвей прикрыл дверь, привалился к ней спиной. Руки у него заметно дрожали. Ксения, вышедшая из дальней комнаты, сходила на кухню и молча протянула ему стакан воды.

– Зоя, выходите, – позвал он. – Всё закончилось.

Этой ночью они все остались на даче. Матвей позвонил своей старой знакомой – врачу из районной больницы. Та приехала через час, осмотрела Зою и детей, сказала, что их здоровью ничего не угрожает, но утром всё же лучше сходить в больницу. На следующий день они сняли побои и подали заявление в полицию.

Потом были долгие месяцы разбирательств. Ярослав то угрожал, то умолял простить, клялся, что изменится. Однажды подкараулил Зою у кризисного центра, куда она перебралась с детьми, откуда только адрес взял. Хорошо, что она была не одна – рядом была Ксения. Зою вообще старались пока не оставлять одну.

Развод, раздел имущества, суды над Ярославом, лишение его родительских прав – всё слилось в один безумный круговорот. Но рядом были родные – поддерживали, помогали, не давали упасть духом. Постепенно из глаз Зои уходила затравленность, возвращалась прежняя улыбка. Егор перестал вздрагивать от громких звуков, Полина больше не пряталась при виде высоких мужчин.

Прошёл год. Зоя с детьми переехала в новую квартиру, устроилась на работу. Жизнь налаживалась. Как-то вечером они с Ксенией сидели на кухне, пили чай.

– Знаешь, – вдруг сказала Зоя, – я ведь правда верила, что так и должно быть. Что это любовь: вечный контроль – «я о тебе забочусь», постоянные придирки – «я хочу, чтобы у нас всё было идеально», постоянные запреты – «я беспокоюсь о тебе».

Она помолчала, глядя в окно, где на детской площадке Егор учил Полину кататься на самокате.

– Но я всё-таки верю – настоящая любовь не калечит. Она делает сильнее.