– Ах вот как? – взвизгнула свекровь. – Дома ей скучно! Это что такого у тебя на работе, что ты туда так рвёшься? И что тебе муж твой законный тебе не даст? Только и можешь, что перед мужиками красоваться. А может, и не только красоваться?
– Да что вы несёте? – Елена уже не сдерживала голос. – Какое право вы имеете указывать мне, как жить? Это мой дом! Моя жизнь!
– Глеб, твоя мама… – Елена присела на край кровати, теребя краешек полотенца. – Я понимаю, что она из добрых побуждений, но…
– Что она опять наговорила? – Глеб тяжело вздохнул, закрывая ноутбук.
– Понимаешь… Мне не по себе оттого, как она командует. С самого утра: «Леночка, борщ нужно варить на говяжьей косточке, а не на курице», «Полы надо мыть через день», «Обед должен быть готов ровно в час дня»…
Глеб пересел к жене и обнял её за плечи:
– Солнышко, я всё понимаю. Но давай просто перетерпим эти две недели? Я же так редко вижусь с ними. Знаю, мама… Она сложный человек, но я всё равно соскучился. Хочется побыть с ней, поговорить…
– Я понимаю, – Елена положила голову ему на плечо. – Просто…
– Потом она уедет, и ты сможешь жить так, как привыкла, – Глеб ласково погладил её по спине. – Готовить что хочешь, убираться когда удобно. Потерпи немного, ладно? Ради меня?
Елена вздохнула. В словах мужа была логика – всего две недели, а потом свекровь уедет. Но эти две недели обещали быть очень сложными.
Елена никогда не думала, что её медовый месяц окажется именно таким. Конечно, она знала, что родители Глеба приедут на свадьбу из деревеньки в Сибири, и даже обрадовалась, когда те решили задержаться на пару недель. В конце концов, это же родители её мужа, а значит – теперь и её семья.
С Клавдией Захаровной и Кириллом Львовичем она познакомилась только на свадьбе. Глеб редко виделся с родителями – сначала учёба в другом городе, потом работа, командировки. Да и перелёты нынче недешёвые. Но он всегда тепло отзывался о родителях, особенно об отце. А вот о матери говорил с какой-то виноватой улыбкой: «Характер у неё непростой, но она добрая, вот увидишь».
Первый день после свадьбы прошёл прекрасно. Все были уставшими после торжества, поэтому просто отсыпались, а вечером заказали пиццу и долго сидели на кухне, разговаривая обо всём на свете. Елена даже подумала, что зря волновалась – свёкры оказались интересными собеседниками.
Но уже на второе утро Клавдия Захаровна взяла бразды правления в свои руки. С первой же минуты, как Елена появилась на кухне, свекровь принялась раздавать указания – что и как готовить, где и как убирать, когда и как накрывать на стол. С каждым часом её тон становился всё более властным и безапелляционным.
Двухкомнатная квартира, доставшаяся Елене от мамы, казалась теперь слишком тесной для четверых. Клавдия Захаровна с раннего утра занимала кухню, гремя кастрюлями и поминутно вздыхая о том, что «у молодых даже приличной скалки нет». Кирилл Львович смотрел телевизор в гостиной, а молодожёнам оставалась только спальня, где они и пытались спрятаться от настойчивой заботы родителей.
Елена старалась утешать себя мыслью, что осталось потерпеть совсем немного. В конце концов, она выросла без отца, а мама умерла два года назад – разве не здорово, что теперь у неё появилась новая семья? Вот только… Семья ли?
После разговора с Глебом стало чуть легче – по крайней мере, Елена знала, что муж её понимает. Но сама ситуация только усугублялась. Клавдия Захаровна, словно почувствовав слабину невестки, стала ещё требовательнее.
– Леночка, неужели ты не понимаешь, что уже третий час, а обед до сих пор не готов? – свекровь неодобрительно поджимала губы, наблюдая, как невестка нарезает овощи. – В приличных семьях обед подают ровно в час дня. И суп нужно варить не меньше трёх часов, чтобы бульон был наваристый.
Елена только кивала в ответ, мысленно считая дни до отъезда свёкров. Глеб был прав – нужно просто перетерпеть. Вот только терпеть становилось всё сложнее.
– Кирилл, ты только посмотри! – демонстративно громкий шёпот Клавдии Захаровны разносился по всей квартире. – Она даже не погладила занавески после стирки! А пыль вытирает через день, а не каждое утро. Разве так можно вести хозяйство?
Кирилл Львович в ответ что-то невнятно бурчал, не отрываясь от телевизора. Похоже, за тридцать лет брака он научился пропускать причитания жены мимо ушей.
Вечером позвонила Мария.
– Лен, ты как? Давай встретимся, посидим в нашей кофейне?
– Не могу, Маш. Свекровь считает, что жена не должна шляться по кафе, – Елена говорила шёпотом, закрывшись в ванной. – Представляешь, сегодня она заявила, что приличная хозяйка должна каждый день печь свежие булочки к чаю. Почему я должна подчиняться правилам его семьи в своём собственном доме? Если бы не Глеб, выгнала бы уже…
– Да ты что! – ахнула Мария. – И что, так и будешь это терпеть? А как же ваш отпуск?
– Глеб просил… – Елена вздохнула. – Он же редко видит родителей. Да и осталось-то всего ничего.
– Смотри, подруга, – в голосе Марии звучала тревога. – Я тоже когда-то думала – потерплю немного, а потом муженёк разошёлся… Береги свои границы.
После разговора с подругой Елена долго не могла уснуть. Нет, Глеб совсем не похож на бывшего Марии. Он любит её, понимает и поддерживает. Но почему тогда так неспокойно на душе?
А на следующее утро разразился очередной скандал. Елена, измученная бессонной ночью, проспала до девяти.
– Леночка, – голос Клавдии Захаровны сочился ядом, – в приличных семьях хозяйка встаёт раньше всех. Как можно столько спать? Вот я уже и полы успела промыть, и тесто поставила… А ты даже…
– Так если бы не вы, я бы и встала раньше всех, – не выдержала Елена, поглядывая, как Глеб недовольно морщится, просыпаясь от громкого голоса матери. – И вообще, у нас с Глебом свои порядки.
– Какие такие порядки? – свекровь демонстративно открыла духовку, проверяя свои булочки. – Это называется – бездельничать! Глеб тебя совсем избаловал, вот ты и расслабилась. Ничего, я научу тебя быть настоящей хозяйкой. Разбужу завтра пораньше, будем вместе печь пироги. И не спорь! – она строго подняла палец. – Глеб с детства любит мои пироги, а ты даже рецепта не спросила.
Елена молча вышла из кухни, досчитав про себя до десяти. Осталось всего десять дней. Она справится. Должна справиться.
Вот только предчувствие надвигающейся бури становилось всё сильнее.
Утром следующего дня Глеб уехал встречаться с друзьями. Елена собиралась пойти с ним, но Клавдия Захаровна безапелляционно заявила, что «в приличных семьях жёны не ходят с мужьями по кабакам». Глеб попытался возразить, но Елена сама отказалась – не хотела портить мужу встречу с друзьями очередным конфликтом с матерью.
День тянулся бесконечно. Свекровь, видимо, решив взяться за воспитание невестки всерьёз, не отходила от неё ни на шаг. Вместе они перемыли окна, отдраили плиту, разобрали шкафы. Вернее, Елена делала, а Клавдия Захаровна командовала, то и дело цокая языком и приговаривая: «Нет, не так! Разве тебя дома не учили?»
– Ну ничего, – вздохнула свекровь, – научишься со временем. Теперь-то у тебя будет много времени на хозяйство.
– В смысле? – Елена с недоумением посмотрела на Клавдию Захаровну.
– Как в смысле? – свекровь удивленно подняла брови. – Ты же теперь замужем. Будешь дома, станешь настоящей хозяйкой…
– А работа? – вырвалось у Елены.
– Работа? – Клавдия Захаровна опустила скалку. – Какая ещё работа? Ты что же… – она осеклась, потом воскликнула: – Ты не уволилась?!
– Конечно, нет! – Елена с удивлением посмотрела на свекровь. – А зачем мне увольняться?
– Вот это новости! – свекровь всплеснула руками. – Кирилл, ты слышишь? Она собирается работать! Нет, это просто немыслимо! Какая работа? Твоя задача – создавать мужу уют, заботиться о доме, готовить обеды… А не хвостом крутить перед чужими мужиками! Это же стыд какой!
– Что вы такое говорите? – Елена не поверила своим ушам. – При чём здесь «чужие мужики»? У меня серьёзная должность, хорошая зарплата…
– Ты что же, намекаешь, – Клавдия Захаровна побагровела, – что наш сын не может тебя обеспечить? Да как ты смеешь! Мы растили его настоящим мужчиной, главой семьи! А ты… Ты хочешь опозорить его перед всеми! Чтобы люди говорили – не может жену прокормить?
– Причём здесь это? – Елена почувствовала, как внутри всё закипает. – Я люблю свою работу! И не собираюсь её бросать! И запирать себя в четырёх стенах не собираюсь!
– Ах вот как? – взвизгнула свекровь. – Дома ей скучно! Это что такого у тебя на работе, что ты туда так рвёшься? И что тебе муж твой законный тебе не даст? Только и можешь, что перед мужиками красоваться. А может, и не только красоваться?
– Да что вы несёте? – Елена уже не сдерживала голос. – Какое право вы имеете указывать мне, как жить? Это мой дом! Моя жизнь! И я не позволю…
– Вот, Кирилл, полюбуйся! – Клавдия Захаровна повернулась к мужу. – Какую невестку вырастили! Гулящую! Все современные девки такие – ни готовить, ни убираться, только о себе и думают! Да разве это жена? Разве это мать наших внуков?
– Вон из моего дома! – Елена сама не узнала свой голос. – Вон! Немедленно!
– Что? – свекровь задохнулась от возмущения. – Да как ты смеешь? Кирилл, звони Глебу! Немедленно! Пусть приезжает и объяснит своей… жёнушке, где её место!
Елена, развернувшись, ушла в спальню, громко хлопнув дверью. Её трясло от злости и обиды. Как они могли? Как посмели? Так, надо отдышаться и всё же выставить из своего дома этих нахалов. Даже ради мужа она не готова терпеть такие оскорбления.
Глеб примчался домой через полчаса. Не раздеваясь, прошел в спальню к жене:
– Лен, ты что творишь? Мы же договорились потерпеть немного. Ну зачем родителей выгонять?
– Значит, мама ещё не рассказала тебе? – Елена горько усмехнулась.
– А что рассказывать? – донесся из коридора голос Клавдии Захаровны. – Ничего особенного не случилось. Просто твоя жена почему-то решила, что может на нас кричать. А я всего лишь хотела помочь, научить её быть хорошей хозяйкой…
– Хорошей хозяйкой? – Елена вскочила с кровати. – Да вы меня фактически гулящей девкой назвали! И только за то, что я не собираюсь бросать работу!
– Девка и есть! – победно воскликнула Клавдия Захаровна. – Глеб, ты о чём думал, разрешая ей работать? Дома пусть сидит, ужины тебе готовит. Нечего ей где попало шляться!
– Мама, – Глеб помрачнел, – то есть ты действительно оскорбила Лену?
– Да что я такого сказала?! Я пытаюсь донести до неё семейные ценности. Но твоя жена необоснованно решила, что карьера важнее семьи.
– Нет, мама, – Глеб медленно повернулся к матери. – Это ты необоснованно решила, что имеешь право распоряжаться чужой жизнью. А я уже и забыл, почему так редко к вам приезжал. Думал, будем радовать друг друга, общаться. Без лишнего давления и претензий. Но ты так, видимо, не умеешь!
– Глеб…
– Нет. Хватит. Собирайтесь, я отвезу вас в аэропорт. Сейчас же поменяю вам билеты на ближайший рейс.
– Сын! – вмешался молчавший до этого Кирилл Львович. – Не горячись…
– Пап, извини, но это не обсуждается. Я очень вас люблю. Но Лена – моя семья. И я не позволю никому, даже вам, её обижать.
Через несколько часов Глеб вернулся из аэропорта. Елена ждала его на кухне.
– Лен, – он присел рядом, – прости меня. За всё это… прости.
Елена уткнулась ему в плечо и наконец-то расплакалась.
– Знаешь, – тихо сказал Глеб, гладя её по волосам, – я ведь и правда забыл уже, насколько деспотичной может быть мать. За давностью лет казалось, что с ней просто сложно. Потерпеть чуть-чуть, и всё… А она… Сколько лет прошло, а всё ещё вытерпеть невозможно.
– Глеб, я ведь правда боялась, что ты встанешь на сторону родителей.
– Честно? – Глеб притянул её к себе. – Я сам не знал, как поступлю, пока не услышал мамины слова про «позор» и «неправильную жену». В этот момент словно прозрел – вспомнил, почему уехал учиться в другой город, почему так редко приезжал домой…
– И почему?
– Потому что рядом с мамой я всегда чувствовал себя неправильным. Недостаточно успешным, недостаточно правильным сыном… А теперь она пыталась сделать то же самое с тобой.
После отъезда свёкров Елена с Глебом наконец-то смогли насладиться своим медовым месяцем – гуляли по городу, встречались с друзьями, валялись на диване с попкорном и любимыми фильмами. В доме воцарился уют – тот самый, настоящий, когда не надо каждую минуту соответствовать чьим-то стандартам.
