Юле кусок в горло не лез. Она крутила и крутила красивую вилку в руке и не понимала, почему так происходит.

— Это для тебя, Юлечка, — с теплотой сказала свекровь, протягивая небольшую коробочку и одарив мягкой улыбкой.

Подарок был скромным: маленькая коробка, завернутая в красную, блестящую упаковочную бумагу. На первый взгляд можно было подумать, что внутри книга или небольшой блокнот в мягкой обложке, но коробочка была легкой, как пушинка.

Юля вспомнила о подарке только на следующий день, когда муж и свекровь ушли на работу. Она не ожидала от свекрови чего-то дорогостоящего — денег у неё всегда было в обрез. Юле даже казалось удивительным, как Дмитрий, её муж, вырос с таким уважительным отношением к деньгам. Он был бережлив, даже немного прижимист, что резко отличалось от привычек его матери.

Молодая семья жила вместе со свекровью уже третий год. За это время Юля привыкла к её характеру и взглядам, научилась воспринимать их с философским спокойствием. Отношения в доме сложились ровные: никто не вмешивался в чужие дела, и такой уклад устраивал всех. Три года вместе сделали их соседство вполне терпимым.

Дмитрий усердно копил на первый взнос за ипотеку и много работал. Юля, учившаяся на последнем курсе университета, тоже старалась подрабатывать. На пышные праздники денег не было, поэтому свой день рождения она решила отметить скромно: днём встретиться с подругами, а вечером посидеть дома в семейном кругу.

Подруги подарили милые мелочи — декоративные вещицы, шарф, аксессуары для дома. Муж, как и было заранее договорено, обновил Юле телефон. А вот подарок свекрови оставался нераспечатанным. Юля взяла его в руки, но, вспомнив о срочных делах, снова убрала коробку на полку.

Вечером, за ужином, свекровь странно поглядывала на Юлю, всё время гремела посудой и, наконец, нарушила молчание:

— Ну что, Юлечка, посмотрела мой подарок?

— Ой, Ольга Николаевна, я в этой суматохе совсем о нём забыла, хорошо, что напомнили. Закончу с посудой и посмотрю.

Свекровь кивнула и посмотрела на сына, задумчиво рассматривающего котлету на тарелке.

— Сынок, а что там у вас с начальным капиталом на квартиру?

— Не очень, мам, чуть больше половины собрали. Машину не стоило брать на свадебные деньги, затрат много, наверное, продам.

— Понятно, — мать убрала тарелку в раковину, поняла, что лучше сейчас не надоедать своими вопросами.

У Дмитрия не ладилось на новом месте работы, и он очень переживал. Юля тоже ходила задумчивая. Её мать всё чаще звонила и просила приехать помочь или занять денег.

Завтра Юле тоже нужно было съездить к своим родным, отметить день рождения. Дмитрий должен был вернуться поздно, поэтому Юля собралась ехать одна.

Дорога была дальняя, заняла у неё больше полутора часов. С одного конца города на другой — дорога не быстрая. Юля ещё до свадьбы заметила, что познакомились они с будущим мужем в центральном парке прямо посередине пути между их домами. Провожать до двери девушку, а потом возвращаться домой по пробкам Дмитрию быстро надоело, и он сделал Юле предложение. Сейчас она проезжала на автобусе мимо того самого парка и улыбалась. Хорошее было время. Беззаботное.

Жить у родителей жены не представлялось возможным. Они сами ютились в маленькой двухкомнатной квартирке вчетвером: мать, отец, бабушка и сестра Юли. Поэтому переезд к мужу был неизбежен.

Сейчас, возвращаясь в квартиру, в которой она родилась и выросла, Юля испытала колкие ощущения. Словно не домой пришла, в гости. Мать встретила на пороге, улыбнулась и протянула руки, готовясь взять то, что должна была принести дочь.

— Ты с пустыми руками?

Юля пожала плечами:

— Я же предупредила, что мне неудобно через весь город тащить торт, и деньги тебе отправила, чтобы вы купили угощение.

— Ах, да, — мать будто вспомнила и натянула улыбку. — Сходи тогда, пока не разделась, купи тортик, чаю попьём.

Юля часто-часто заморгала. Вместо «С днём рождения, доченька. Проходи к столу…»

Сейчас Юля поняла, что её, конечно, ждали, но накрывать на стол не планировали.

В ближайшем супермаркете она долго стояла у полок с кондитерскими изделиями. Идти обратно не хотелось. Но Юля взяла себя в руки и, купив свой любимый торт, вернулась домой.

— Его неудобно резать, это же «Наполеон»!

— Да, — подтвердила Юля, — мой любимый торт.

— Знаю, доча, как его есть-то?

В комнате сестры послышались голоса. Пока Юля ходила в магазин, к её сестре, видимо, пришли гости.

— У Маринки подружки, — опередила мать. Но Юля и сама увидела кучу обуви у тумбочки.

— Можно было и не приглашать подружек, посидели бы семьёй.

— А что такого. День рождения у тебя прошёл…, — пожала плечами мать.

— Ты обиделась, что ли? — не выдержала Юля. — Я провела этот день так, как хотела, выслала тебе денег и приехала. Вы всё равно поздно вечером собираетесь все.

— Не обиделись, — вмешался отец, закрыв форточку на кухне.

— Нет, конечно. Мы тоже позавчера отпраздновали. А сегодня так, давай чай пить. Марина-а-а, ба-а-а, — позвала младшую дочь и бабушку мать.

На кухню, маленькую и неприспособленную для чаепития, все не уместились. Юля осталась стоять у окна, уступив место подросткам. Она, как смогла, порезала торт на множество кусочков, незапланированных кусочков. Делить торт на четверых было проще. Отец к сладостям был равнодушен, торты не ел. Всем всегда на праздники доставалось по огромному куску.

Ложки и вилки разобрали. Юля долго искала столовый прибор себе.

— Возьми одноразовую вилку, там, в шкафчике. Вчера соседка приходила, я ей почти все ложки с вилками отдала.

Пластиковая вилка стала последней каплей в этом чаепитии. Юля неожиданно заплакала. Она поставила тарелку на кухонный стол и, пряча глаза, принялась быстро собираться.

— Мне пора… я уже опаздываю. Спасибо всем.

— Юля, подожди, — опомнилась мать.

Юля замерла в дверях. Она почему-то подумала, что мать приготовила подарок и хочет сейчас его вручить.

— Юль, а ты гардероб менять не будешь? Сапожки чёрненькие с прошлого года остались у тебя? Марине обувь нужна.

— Нет. Не буду. Я в них сама хожу.

— А денег не дашь на сапоги?

— Я? Денег?

— Да, — спокойно сказала мать.

— Нет, не дам.

— Ты же работаешь.

— Да, но мы копим.

— А у нас ходить не в чем, мы с отцом работаем и не хватает на еду, не то что на обувь, а она копит.

— Обожди ты со своими сапогами, — бабушка тем временем пришла в коридор.

— С днём рождения, внученька. Здоровья тебе, Юлечка, — бабушка сунула свёрнутую тысячу Юле в карман.

— Для неё есть деньги, а для нас нет.

— Беги, моя хорошая, — бабушка тронула внучку за плечо. — Беги. Опоздаешь.

— Спасибо, ба, — Юля чмокнула бабушку в щёку. Тёплую, рыхлую, родную.

По дороге в квартиру к мужу со свекровью Юля грустила. Она не стала звонить в дверь, открыла своим ключом. Мать мужа готовила ужин. Пахло изумительно.

— Юля. Юля, представляешь… Так редко встречается «Наполеон» в магазинах, а тут иду — стоит, я и купила. Ты же любишь этот торт.

— Очень. — Юля пыталась улыбнуться.

Свекровь в магазине могла скупить всё, что хотела, она не экономила. Всегда говорила, что раз может позволить что-то из еды, то зачем себе в этом отказывать!

— Отлично. Только он ещё полностью не разморозился. Завтра тогда съедим или подождём?

Юля не ответила, ушла к себе, а когда пришёл муж, пришла на кухню.

— У меня всё готово, ты как раз сынок к столу. Мой руки.

Юля села напротив Дмитрия и заметив, что вилки нет около тарелки, встала её взять.

— Все в мойке, подожди, — свекровь ушла в гостиную, вернулась с вилкой из праздничного набора, протёрла её полотенцем и положила перед Юлей.

— Что, мои хорошие, приятного аппетита.

А Юле кусок в горле не лез. Она крутила и крутила красивую вилку в руке и не понимала, почему так происходит. Совершенно чужой человек относится к ней с таким уважением, какого в собственной семье она не видела никогда.

Юля заставила себя положить немного еды в рот и прожевать. Как же это было вкусно, нежно: запечённая в фольге курочка и овощи гриль. Только сейчас Юля осознала, как голодна.

— Режь торт, Юлечка, — попросила свекровь, включив чайник и убирая пустые тарелки, и Юля потянулась к коробке.

Торт оказался тоже вкусным, свежим. Хрустящие, не успевшие размокнуть от крема, коржи доставляли огромное удовольствие.

— Я мою посуду, — вытянула руку Юля, как в школе.

— Отдыхать идите, я вымою, мне нужно передачу досмотреть, скоро начнётся, — махнула рукой свекровь.

Дмитрий радостно убежал к себе в комнату. Юля же осталась, убрала тарелки в раковину и с искренней теплотой поблагодарила свекровь, одарив её мягкой, светлой улыбкой.

Позже, в своей комнате, взгляд Юли снова упал на тот самый подарок. Она подошла к полке, взяла коробку, села на кровать и начала осторожно снимать упаковку. Под слоями яркой бумаги обнаружилась небольшая красная шкатулка — такая, куда обычно кладут деньги. Открыв её, Юля застыла. Купюры. И не просто несколько — их было много. Она невольно прикрыла рот рукой, с трудом сдерживая эмоции.

— Дима… — тихо позвала она, почти шёпотом.

— Что? — отозвался муж, не поднимая головы от телефона.

Но Юля не стала ждать его внимания. Она вылетела из комнаты, как вихрь, и вбежала на кухню, где сидела свекровь. В руках у неё всё ещё была та самая шкатулка.

— Спасибо! — воскликнула Юля, не скрывая своей радости. Она бросилась к свекрови, обняла её, поцеловала в обе щеки, потом снова крепко прижала к себе, практически прыгая от счастья.

— Надеюсь, этого хватит на ваш первый взнос, — с доброй улыбкой сказала Ольга Николаевна, немного смущённо. — Из меня не самый щедрый даритель, но…

— Хватит, хватит! Спасибо вам, моя дорогая, моя любимая! Как же я вас люблю! — Юля не могла остановиться, снова и снова обнимая свекровь, благодарила её не столько за деньги, сколько за само отношение.

В тот момент Юля ценила не только дар, но и готовность этой женщины, её материнское сердце, отдать всё ради счастья сына и его жены. Она чувствовала бескорыстную любовь, искреннюю заботу и настоящую, неподдельную теплоту.