Милана расставляла тарелки с горячим, привычно раскладывая столовые приборы. В гостинной витал аромат запеченной утки с яблоками – коронного блюда, которое она готовила для семейных ужинов последние пятнадцать лет.
Павел суетливо протирал бокалы, которые только что достал из серванта. Его раздражали даже эти простые действия. Мужчина то и дело бросал недовольные взгляды на жену, словно каждое её движение выводило его из себя.
Скоро гости придут, — холодно бросила супруга, поправляя скатерть. — Надеюсь, ты помнишь, что находишься на семейном ужине, а не в Таиланде на массаже?
Муж поставил последний бокал на стол, яростно поджимая губы. Эти колкости в последние недели стали для его жены привычным делом.
Может хватит? Не устала еще? — процедил Павел сквозь зубы. — Ты прекрасно знаешь, что я все помню. Сам всех обзвонил! Как могу забыть?
«Семейный ужин…» — женщина горько усмехнулась.
Когда-то эти слова вызывали у неё трепет и радость. Их дом всегда был полон гостей: шумных, весёлых, родных. Вся большая семья Павла – его родители, три сестры с мужьями, племянники – собирались у них каждый месяц. Милана каждый раз светилась от счастья, что стала частью этой дружной семьи.
Ты изменилась, — вдруг произнёс супруг, нарушив тишину. — Не понимаю, что на тебя повлияло, но ты превратилась в злобную фурию. Я тебя не узнаю.
Женщина замерла, сжимая в руках хрустальный бокал:
Неужели? А ты всё тот же? Уверен? — ее голос звенел, как натянутая струна.
Что ты имеешь в виду?
Ничего особенного, дорогой. Просто интересуюсь! Нельзя?
В дверь позвонили. Хозяйка расправила плечи и уверенно направилась в прихожую. На пороге стояла Анна Петровна, статная женщина с благородной сединой. Мать Павла.
Миланочка! — она заключила невестку в объятия. — Как же я соскучилась! Ты в последнее время совсем к нам не заходишь.
Много работы, — соврала женщина, помогая свекрови снять пальто.
Следом подтянулись остальные родственники. Дом наполнился привычным гомоном, смехом, поздравлениями.
Милана порхала между гостями, разливала вино, подкладывала закуски. Со стороны могло показаться, что всё как обычно.
Только Анна Петровна, чутким материнским сердцем уловившая неладное, то и дело тревожно поглядывала то на сына, то на невестку. Что-то неуловимо изменилось в их отношениях. Куда-то исчезли их нежные взгляды, случайные прикосновения, теплые улыбки.
За нашу дружную семью! — провозгласил Павел, поднимая бокал. — За самую лучшую ячейку общества в мире!
Мужчина обвел взглядом собравшихся. В его глазах мелькнуло что-то хитрое, решительное. Супруга сразу почувствовала неладное. За двадцать лет брака она научилась читать его как открытую книгу. Муж явно решился на важный шаг.
Я должен всем кое-что сказать, — его голос прозвучал неестественно громко в внезапно наступившей тишине.
Жена замерла. Она догадывалась, что этот момент когда-нибудь наступит, но не думала, что именно сегодня, на глазах у всей семьи.
У меня есть важное объявление. Для всех! — Павел старался говорить твердо, но его голос выдавал легкое волнение. — Я встретил другую женщину и хочу быть с ней. Люблю ее.
В комнате воцарилось внезапное молчание. Анна Петровна схватилась за сердце, младшая сестра Павла что-то шепнула мужу. Остальные застыли с приборами в руках, не веря своим ушам.
Я давно хотел всем об этом сказать, — мужчина бросил торжествующий взгляд на жену. — Наш брак был обречен. Когда супруга ведет себя с мужем холодно и отстраненно, мыльный пузырь под названием “семья” лопается. Правда, Милана?
Муж специально подчеркнул слово «супруга», словно это она была виновата в его измене. Словно это она оттолкнула его своим пренебрежительным поведением, а не наоборот.
Женщина медленно промокнула губы салфеткой. На ее лице появилась легкая улыбка. Та самая, которую она научилась держать на всех корпоративах мужа, когда нужно было изображать идеальную пару.
Как интересно, — она произнесла эти слова настолько спокойно, что Павел растерялся. Он ожидал истерики, слез, может быть, даже скандала. Но только не этого леденящего спокойствия.
Миланочка, девочка моя… — Анна Петровна попыталась встать из-за стола, но невестка остановила ее жестом.
Все хорошо, мама. Сидите.
Супруга поднялась и подошла к старинной тумбочке из красного дерева. Чуть помедлив, она выдвинула верхний ящик и достала небольшой белый конверт.
Что ж, Паша! Ты сам так решил! — голос жены стал почти нежным. — У меня тоже есть для всех небольшой сюрприз. Особенно для тебя! Не только ты умеешь удивлять!
Милана протянула конверт через стол. Муж нахмурился. Это явно не входило в его планы. Он собирался унизить ее, поставить на место, показать всем, какая она истеричная и глупая женщина. А она… она улыбалась!
Что это? — хрипло спросил мужчина, не решаясь взять конверт.
Открой, — супруга продолжала улыбаться. — Думаю, тебе понравится. И всем остальным тоже будет интересно.
Павел взял конверт. Его пальцы едва заметно дрожали. Он чувствовал на себе взгляды родных: удивленные, осуждающие, растерянные.
Но больше всего мужчину пугал взгляд жены. Она смотрела на него так, словно знала что-то важное. Что-то, чего не знал он сам.
Конверт был легким. Внутри что-то глухо перекатывалось. Павел медленно надорвал бумагу и заглянул внутрь.
Мужчина быстро вытряхнул содержимое конверта на скатерть. Маленькая черная флешка глухо ударилась о стол.
Что это? — супруг перевел растерянный взгляд на Милану.
Включи, — женщина кивнула в сторону большого телевизора. — Думаю, всем будет интересно посмотреть.
Младший племянник Павла, Андрей, молча встал и вставил флешку в разъем телевизора.
На экране появилось лицо молодой женщины лет тридцати. Увидев ее, Павел побледнел и схватился за спинку стула.
Здравствуйте, — голос с экрана звучал немного нервно. — Меня зовут Ирина. Это видео я записываю для Павла по просьбе Миланы. Хотя до сих пор не могу поверить в реальность происходящего. Но начнем. Когда твоя жена нашла меня и рассказала о тебе всю правду, я была в шоке. Оказалось, что все это время ты обманывал нас обеих. Причем очень жестоко и больно. Я сразу согласилась записать это обращение, потому что люди должны знать правду о тебе. Меня никто ни к чему не принуждал!
Супруг дернулся, словно хотел что-то сказать, но Милана остановила его властным жестом:
Дослушай до конца, дорогой. Каждое слово! Я уверена, что тебе понравится.
Мы встретились с Павлом полгода назад, — продолжала девушка. — Он представился финансовым директором крупной компании. Рассказывал о своих успехах, о том, как управляет большим коллективом, как работает с международными проектами.
Анна Петровна недоуменно посмотрела на сына. Все знали, что он работает обычным бухгалтером в небольшой фирме.
Потом были красивые ухаживания. Дорогие рестораны, поездки за город… — Ирина горько усмехнулась. — Он возил меня в роскошный загородный дом, говорил, что это его собственность. Я впечатлилась, конечно. Кто бы не впечатлился?
Старшая сестра Павла, Наталья, покачала головой:
Какой еще загородный дом? У тебя же только квартира в ипотеку! Господи, прости!
А Милана мне рассказала, — голос девушки дрогнул, — что дом он снимал на сутки через агентство. Как и машину. Помнишь, Паша, как ты меня катал на черном Мерседесе? Хвастался, что это твоя новая покупка?
В комнате послышались возмущенные вздохи. Мужчина сидел, низко опустив голову.
Но самое страшное даже не это, — Ирина на экране смотрела прямо в камеру. — Ты соврал мне про свою семью. Сказал, что сирота, что тебя воспитывали в детском доме. А когда я спросила про жену, ты утверждал, что вы живете как чужие люди, что она — черствая эгоистка, и вы давно готовитесь к разводу. Но каждое твое слово было ложью! Каждое!
И последнее, Павел. Я не хочу больше никогда тебя видеть. Даже не пытайся мне звонить или писать. Такие мужчины, как ты, не заслуживают ни любви, ни уважения. Ты не просто предал жену. Ты обманывал нас обеих. Будь ты проклят!
Анна Петровна резко встала из-за стола:
Я только вот что хочу спросить. Ты — сирота? Серьезно? Ты отрекся от нас? От меня? От отца? Позволил такое произнести? Ради того, чтобы произвести фальшивое впечатление на какую-то непонятную деваху?
Мама, я… — Павел попытался встать, но ноги не слушались.
Экран погас. Мужчина сидел, вжавшись в стул, не смея поднять глаза на родных.
Анна Петровна разочарованно смотрела на сына. Её руки дрожали:
Я растила тебя. Учила быть честным, порядочным человеком. Мы с отцом отказывали себе во всем, чтобы дать тебе образование. А ты… ты не просто соврал какой-то девушке. Ты предал свою семью. Не знаю, осознаешь ли ты, что натворил! Я не узнаю тебя, сын. Не могу поверить, что ты способен на такую подлость.
Светлана вдруг не выдержала и со всей силы бросила вилку на тарелку:
Я больше не могу здесь находиться! — её голос дрожал от возмущения. — Пойдем, Дима. Я не желаю сидеть за одним столом с таким человеком.
Подождите, — прохрипел мужчина, — я могу всё объяснить…
Что именно? — старшая сестра Наталья смотрела на брата с нескрываемым презрением. — Как ты обманывал жену? Или как отрекся от родителей ради красивой сказки? И кто знает, сколько еще таких историй у тебя было…
Анна Петровна тихо плакала, спрятав лицо в ладонях. Отец, обняв жену за плечи, процедил сквозь зубы:
Нам здесь больше делать нечего. Пойдем, мать.
Папа… — сын сделал шаг к родителям.
Не смей! Ты не просто опозорил семью. Ты растоптал всё, чему мы тебя учили. Предал не только жену, но и предал наше доверие, нашу любовь. Не звони нам. Не приходи. Ты для нас умер. Впрочем, как и мы для тебя.
Одна за другой семейные пары покидали квартиру. В воздухе висели обрывки возмущенных фраз, звук торопливых шагов, хлопанье дверей.
Милана молча собирала со стола нетронутые тарелки, как вдруг супруг схватил её за руку:
Зачем? Зачем ты устроила этот цирк? Почему нельзя было решить всё между нами?
Женщина медленно высвободилась из крепкой хватки мужа и ехидно промолвила:
Между нами? Серьезно? А как же твой спектакль, который ты устроил сегодня? Думал унизить меня перед всей семьей? «Я встретил другую женщину», — жена с раздражением передразнила его. — Красиво задумано! Опозорить меня перед всеми, выставить виноватой в том, что муж ушел к другой.
Откуда ты вообще узнала про Ирину? И давно? — голос мужчины дрожал от ярости.
Месяц назад, — Милана горько усмехнулась. — Ты забыл телефон дома, когда уезжал якобы в командировку. Я увидела её сообщения случайно. Знаешь, как я рыдала тогда? Три дня не могла прийти в себя. Не могла поверить, что ты способен на такое предательство. А потом начала следить за тобой и узнала всю правду: про ложь, про красивую жизнь напоказ, про выдуманные истории.
И решила отомстить? — процедил Павел сквозь зубы.
Нет, представь себе! — в ее голосе звенела сильная обида. — Я хранила эту флешку, надеялась, что мы сможем всё исправить. Искала причины в себе, думала, может я действительно была плохой женой? Может недодала тебе тепла, внимания? Ждала, что ты одумаешься, признаешься сам. Даже когда узнала про твою ложь Ирине, про выдуманные истории, всё равно молчала.
Тогда почему сегодня?
Потому что ты решил меня уничтожить! — её голос сорвался. — Ты специально выбрал семейный ужин, чтобы все увидели, какая я плохая, холодная, как я довела тебя до измены. Думал, я буду рыдать, умолять тебя остаться? А я просто сказала правду. Всю, без прикрас. Ты сам виноват в том, что сегодня произошло. Ты вынудил меня это сделать! Поэтому если в этой истории есть крайние, то это ты, а не я! Уходи!
Супруг схватил со стола бутылку вина:
Я возьму это с собой!
Конечно, — язвительно ответила Милана. — Тебе нужнее! А мне больше не придется притворяться. Я расслаблюсь и без дополнительных напитков!
Когда за мужем закрылась дверь, женщина вышла на балкон. Павел брел к своему старенькому Форду, ссутулившись и спрятав лицо в воротник куртки. Видимо, больше не было нужды изображать из себя успешного финансового директора.
Женщина глубоко вдохнула свежий весенний воздух. Двадцать лет жизни остались позади. Внутри была пустота: ни боли, ни радости, только усталость и странное чувство завершенности. Словно перевернулась последняя страница долгой книги, которую она наконец дочитала до конца.
