— Ты всё равно выложишь нам, где эти треклятые бумаги!

Ольга вся дрожала. Чужой, грубый тип, от которого несло, казалось, самой настоящей помойкой, держал ее за горло. Двое незнакомцев прижали ее к стене в какой-то темной подворотне.

— Да что ты с ней нянчишься?! — рявкнул второй. — Пару раз по печени, и всё выложит как миленькая!

— Я не знаю! — Голос Ольги сорвался. — Я правда не знаю, чего вы от меня добиваетесь! Витя… мой муж… никогда в жизни не таскал домой свою работу!

— Так уж и никогда?! — Тип, что держал ее, прищурился.

— Никогда! У нас уговор был! Четкий! Дома про работу ни слова!

Мужик ослабил хватку, отпустил ее горло. Ольга тихо сползла по холодной, мокрой стене на асфальт.

— Ну, допустим. — Сказал тот, второй. — Тогда ты должна нам помочь! Напрячь извилины! Подумать! Где он мог спрятать эти документы?! Куда дел?!

У Ольги градом, не переставая, катились слезы.

— Вы что… вы что, не понимаете?! Если это были действительно какие-то серьезные бумаги… он бы под страхом смерти мне ничего не сказал! Никогда! Именно чтобы… чтобы не подставить меня! Поймите же!

— В общем, так! — Голос был жесткий, не терпящий возражений. — Слушай внимательно! Если ты когда-нибудь! Хоть случайно! Наткнешься на эти чертовы документы… ты должна тут же нам позвонить! Сразу! Не открывая папку! Если ты этого не сделаешь… мы тебя найдем. Обещаю. Сначала на круг пустим… по рукам. А потом будем медленно… убивать. Поняла?!

Ольга испуганно кивнула. Едва заметно. Мужик, тот, что держал ее, наклонился. И медленно, словно смакуя каждый жест, засунул ей визитку куда-то под ворот платья. — Запомни хорошенечко! Что я тебе сейчас сказал!

Два типа развернулись. Сели в черную машину, стоявшую неподалеку. И уехали. А Ольга так и осталась сидеть. На мокром, холодном после дождя асфальте. Она тихо плакала. Подняться. Встать на ноги. Сил просто не было. Ни единой капли.

— О! Еще одна! Утро только наступило, а она уже пьяная валяется! Вот молодежь! Не стыдно?! Женщина еще называется!

Шаркающие, старческие шаги приблизились. И тот же голос, который только что ее отчитывал, вдруг стал совсем другим. Обеспокоенным.

— Ольга? Оленька! Что с тобой?! Ты чего сидишь тут?!

Она открыла глаза. Над ней склонилась соседка. Валентина Сергеевна. Через пятнадцать минут Ольга уже сидела на уютной кухне у соседки, пила горячий чай с вареньем и сквозь подступающие слезы рассказывала обо всем, что произошло.

— Витя… он всегда любил писать про то… про что другие боялись даже думать. — Всхлипнула она. — В последнее время сам не свой ходил. Какой-то напряженный. Только один раз обмолвился, что сейчас у него в руках… такой материал… от которого полетят головы… у всех шишек нашего города. У самых главных. Это всё. Всё, что он сказал. Но я… я так испугалась тогда! Я его тогда просила! Умоляла, чтобы он не ввязывался в такие опасные дела! Но Витя есть Витя… Он просто отмахнулся.

А через две недели после того разговора… у самого дома… его сбила машина. Сейчас Ольга была абсолютно уверена – это не случайность. Несчастный случай. Тем более, что того водителя… так и не нашли. Искали, искали… и всё. Валентина Сергеевна тяжело, прерывисто вздохнула.

— Уехать тебе надо, Оленька… Хотя бы на годик или два. Пока тут страсти улягутся. А там видно будет.

— Куда уехать?! — Всхлипнула Ольга. — Они же меня везде найдут! В любой точке мира!

— А ты подумай хорошенько. — Соседка погладила ее по руке. — Может, куда-то… где искать не будут? Куда им и в голову не придет?

Ольга задумалась.

— Хм… есть один домик. Далеко, правда, отсюда. Километров двести, не меньше. Он мне от двоюродной бабушки по отцу достался. Мы с Витей там всего один раз и были. Когда на продажу его выставляли.

— Продали тогда? — спросила Валентина Сергеевна.

— Нет. Сразу не продался. А потом мы как-то и забыли про него. Другие дела, заботы. Никаких объявлений больше не давали. Он так и стоит там, пустой.

— Вот! И поезжай туда! — решительно сказала соседка. — А я тебе номерок дам. Есть у меня племяш. В Москве работает. Как раз в таком отделе, который со всякими бандитами крупными борется. Он как раз в гости приехать должен на днях. Я ему расскажу всё, что к чему. А ты… если что… если уж что-то совсем… позвони ему. Набери этот номер. Попроси помощи. Это его личный номер, его ни у кого, кроме самых близких, нет.

— Спасибо вам… Спасибо огромное, Валентина Сергеевна. За всё.

— И не тяни, Оленька. — Голос соседки стал серьезным. — Эти люди… такие без принципов. Ради денег пойдут на всё.

Ольга уволилась в тот же день с работы. Быстро собрала кое-какие вещи. Съездила на могилку к мужу. Поплакала там. Попрощалась. А уже ночью поезд уносил ее в совершенно противоположную сторону от нужной ей деревеньки.

Почему-то она решила, что поедет вот так. Окольными путями. Чтобы никто не догадался, куда она на самом деле направляется. Доехала до какого-то крупного города. Там пересела на автобус, где документов не спрашивали. Потом еще на один. И только потом села в поезд, который наконец-то следовал в нужном направлении. Деревенька еще спала глубоким сном, когда Ольга вышла из автобуса. Утро было холодное, сырое. Она шла по сонной улице и внимательно осматривалась. В принципе, ничего и не изменилось. С того момента, как они с Витей приезжали сюда последний раз. Будто время остановилось в этой глуши.

Дом, ее дом, стоял какой-то черный, угрюмый. Пасмурный. Хотя чему удивляться? Столько времени пустой. Да и погода на улице не шепчет, не радует. Осень… она и есть осень. Серая, унылая. Как ни странно, но в сарае оказались дрова. Сухие. А сам дом внутри… внутри оказался крепким. Не разваливался.

Ольга не знала, насколько она сюда приехала. Навсегда? На время? Поэтому решила обживаться. Устраиваться.

Две недели скребла, мыла, прибивала. Красила. Приводила в порядок. А потом улыбалась, стоя посреди чистенького, светлого домика. Результат ей определенно нравился. Вечерами она, конечно, вспоминала мужа. Плакала. Всё думала о том, что же за бумаги такие нашел ее Витя? Что они до сих пор не дают покоя бандитам? Что за тайну он узнал?

Она устроилась на работу официанткой в небольшое придорожное кафе. Правда, сразу просилась на помощницу повара, чтобы в зале не светиться. Хозяин обещал потом перевести, как только освободится место. Деньги платили не очень большие, но для той тихой, уединенной жизни, которой теперь жила Ольга, очень даже хватало.

Буквально за неделю до Нового года она возвращалась домой с работы. На всю деревню горел всего один фонарь. И то ветром его качало так, что свет попадал куда угодно – на заборы, на сугробы – только не туда, где он был по-настоящему нужен – под ноги.

Ольга шла не спеша. В детстве любила такую погоду. Чтобы снег кружился. Метель завывала. Ночь. Будто в сказку попала. И сейчас вот-вот из-за поворота появится Снежная Королева на своей ледяной повозке.

Ольга даже улыбалась тихонько своим мыслям. Да, она скучала. Скучала по городу. Давно не была на могилке мужа. Но в остальном… в остальном всё было хорошо. Она стала спокойнее спать ночами. Кошмары отступили. Уверенность в том, что ее не найдут, росла с каждым днем все больше. Хотя чувство тревоги окончательно ее не покинуло. Где-то глубоко внутри оно еще сидело. Внимание вдруг привлекла какая-то странная кочка из снега. Прямо под тем самым фонарем. Странно было. Вокруг ведь ровный снег лежал, гладкий, зализанный ветром. А здесь… такая неровность.

Причем, неровность эта имела уж больно странные очертания. Ольга ойкнула, сердечко екнуло, и она бросилась к снежному бугру. Под фонарем. В этой кочке.

Это действительно был пёс. Крупный. Уже почти совсем замерз. Он лежал, съежившись. Был страшно худой, просто кожа да кости. А глаза… глаза были грустные и тоскливые, полные обреченности.

— Ну ты чего, миленький? Умирать тут, под фонарем, собрался? А ну давай вставай!

Она попыталась поставить пса на лапы, но тот не слушался, падал обратно. Тогда Ольга присела рядом, взвалила его передние лапы себе на плечо и с трудом поднялась вместе с собакой. Еле-еле, шаг за шагом, дотащила его до дома. Он, конечно, был исхудавший, легкий, но размеры его всё равно впечатляли.

— Погоди, хороший мой, погоди немного. Сейчас я тебя в тепло. И… и покормлю обязательно.

Она сгрузила пса возле теплой печки. Тот попытался сидеть, но лапы разъезжались, расползались по гладкому полу. Ольга быстро дернула с лежанки старенькое, теплое одеяло и постелила рядом с печкой.

— Ложись-ка сюда, вот.

Пес словно понял. Вздохнул тяжело и буквально рухнул на одеяло, развалившись.

Ольга хлопотала по дому, растапливая печь, готовя еду, и постоянно посматривала на собаку. Глаза у пса были чуть приоткрыты, но смотрели в одну точку. Тело била крупная дрожь. С шерсти на одеяло стекала струйками вода. Прошло почти час, пока этот Найдёныш перестал дрожать так сильно. Осталась лишь мелкая дрожь.

Ольга поставила перед ним миску с теплым супом. Налила половник.

— Вот, поешь-ка. Не знаю, что ты любишь, поэтому пока так.

И собака, словно благодаря, лизнула ей руку. Дрожь почти прошла, иногда тело лишь мелко подрагивало, будто остатки холода выходили из нее.

Пес поел совсем немного, буквально пару ложек супа, и закрыл глаза. Ольга отодвинула миску в сторону, чтобы не мешала собаке, и сказала:

— Ну что, будем спать? Если захочешь на улицу или что-то понадобится, буди. Ладно?

Пес словно согласно вздохнул.

Утром Ольга проснулась. Просто оттого, что на нее кто-то пристально смотрел. Она открыла глаза, даже испугалась сначала, но потом, вспомнив вчерашний вечер, расслабилась и тихо спросила:

— Гулять?

Собака, которая до этого сидела и просто смотрела на нее, тихонько вильнула хвостом.

Когда они вернулись в дом после прогулки, Ольга первым делом поставила чайник. Увидела пустую тарелку пса. Наложила макарон с тушенкой в другую миску и поставила перед собакой. — Прости, не знаю, чем тебя кормить правильно. Поэтому будешь есть то, что и я. Да. А как же тебя назвать-то? Имя-то у тебя какое?

Пес ел медленно, с удовольствием, и изредка поглядывал на Ольгу.

— Всё. Будешь Джеком. Тебе нравится? Ты не против?

Пес тихонько гавкнул в ответ.

— Ну и голос у тебя, Джек! — Ольга рассмеялась.

Она села пить чай, а собака принялась исследовать дом. Осторожно ступала по полу, всё обнюхивала, а молодая женщина с улыбкой наблюдала за ней.

Возле старенького шкафа в углу Джек остановился и стал как-то уж очень тщательно обнюхивать пол. Принюхивался.

— Ну чего ты там нашел? А?

Пес вдруг ударил лапой по полу. Негромко гавкнул. И посмотрел куда-то вниз. На Ольгу. Ольга встала, подошла к нему.

— Ну ты чего? Это же пол. Обычный деревянный пол. Нет тут ничего.

Пес не унимался. Он снова понюхал. Зарычал. Ольга подошла еще ближе.

— Джек, ну что ты? Тут даже подвала нет под домом! Ну чего ты там вынюхиваешь?

Ольга присела рядом с ним. И тут увидела, что доски на полу в этом месте не цельные. А как будто квадратом аккуратно вставлены. Причем квадрат небольшой, сантиметров тридцать на тридцать. Не больше. Может, там какой-нибудь тайник старых хозяев? Заначка?

Мысль кольнула: а вдруг там что-то страшное? Ольга поднялась, пошла на кухню. Принесла большой кухонный нож. Вернулась. Ой, Джек…

Мозг рисовал ей страшные картины, вплоть до усохших скелетов. Но не посмотреть, что там спрятано, Ольга теперь уже, конечно, не могла. Любопытство пересилило страх.

Она подковырнула ножом одну дощечку. Та легонько отпрыгнула. Подцепила вторую. И вот… перед ней оказался небольшой ящичек.

Ольга осторожно достала его из ниши. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, грудь ходуном ходила. Ящичек не был заперт. Ольга откинула крышку. И ахнула. Это была та самая папка Вити. Синяя. Она сама покупала мужу такие папки. С небольшим вензелем в виде буквы «В» на обложке. Слезы быстро-быстро, не останавливаясь, покатились по щекам. Ольга уже сердцем понимала, что за бумаги в этой папке. Дрожащими руками вытащила ее. А на дне ящичка лежали деньги и флешка.

— Эх, Витя… Витя… — Беззвучно прошептала она. — Разве стоило это всё… твоей жизни?

Она задумалась. Если Витя пошел на такой риск, рисковал жизнью из-за этих бумаг… значит, это нужно. Значит, от этого что-то очень важное зависит. Что-то, что может изменить многое. Ольга решительно открыла папку. Пробежала глазами по первым строкам. Уже через десять минут она абсолютно точно поняла: если все это вылезет наружу, станет достоянием общественности… то у них в городе пересажают всю верхушку. Всех шишек. Включая самого мэра.

Она быстро вскочила на ноги. Рванула к своей сумке. Нашла визитку того самого племянника соседки. Матвея. Нужно действовать. И нужно начинать именно с самого верха. С самого главного. Иначе… Иначе ей конец. Просто физический конец.

Ольга достала мобильник. Здесь, в этой глухой деревне, связь ловила только в одном месте. На горе. Возле магазина. Пока шла туда, обдумывала каждое слово. Как правильно все сказать. Как объяснить.

Мужчина, Матвей, внимательно выслушал ее. Не перебивал. Затем коротко сказал:

— Примите мои самые глубокие соболезнования. Мы пересекались с Виктором. Я ждал от него этих бумаг. Но он… пропал. Так что я выезжаю немедленно. Буду к вечеру. — Голос в трубке стал очень серьезным. — Ольга, да? Слушайте меня. Будьте очень осторожны. Прямо вот… очень. А лучше… уходите куда-нибудь подальше от дома. И ждите меня. Договорились?

Ольга не поняла. Почему она должна уходить? Никто же не знает, где она. Она же спряталась. Спряталась идеально. Женщина со спокойной душой направилась обратно домой. Ждать.

Они с Джеком вышли на вечернюю прогулку, пройтись по деревне. И тут Ольга заметила: в самом начале деревни, где дорога уходила в сторону леса, остановилась машина. Темная. Видимо, люди не знали, куда дальше ехать. Ольга узнала эту машину. Именно на ней приехали те двое незнакомцев тогда. Которые ее в подворотне запугивали. Сердце ухнуло куда-то вниз. Она бегом кинулась обратно к дому. Схватила папку. Телефон. И выскочила на улицу.

— Джек! За мной!

И кинулась по дорожке в сторону леса. Может быть, это и неправильное решение. Может, нужно было сидеть дома. Но так… так она хотя бы выиграет время.

Как только вбежали в лес, Ольга тут же позвонила Матвею.

— Они здесь! Приехали! Что делать?!

На том конце провода Матвей тихо, но выразительно выругался.

— Мне еще час до вас! Держитесь! Что-нибудь придумаю! Прячьтесь!

Машина, тяжело переваливаясь по заснеженной дороге, ехала в сторону леса. Люди в деревне… добрые. Наивные. Всегда подскажут, если видели, где кого найти можно. Ольга металась между деревьями, не зная куда деваться. Пес не понимал, что происходит. Ольга быстро, дрожащими руками, сунула папку с бумагами в дупло старого дерева. И просто пошла в сторону. Подальше от тайника. Ее увидели минут через десять. Шли прямо к ней.

— Ну что, курочка? Соскучилась по нам? — Усмехнулся один из них.

— Что вам нужно?! Убирайтесь!

— Что нам нужно?! — Тот, который говорил, вынул из кармана небольшой пистолет. — Ты пса-то убери. А то я и пристрелить могу. Нам животинка не нужна.

— Причем тут Джек?! — Крикнула Ольга. — Он вообще не мой! Я его на улице подобрала! Отстаньте от него!

Ольга попыталась закрыть собой пса, но тот делал то же самое, вставая перед ней. Мужики двинулись к Ольге. Джек обнажил клыки, которые выглядели очень внушительно. Один из мужчин поднял пистолет.

— Не люблю я животинку убивать… — Протянул он. — Но если по-другому никак…

Второй вдруг резко обернулся.

— Погоди! Смотри-ка!

Он куда-то указывал в глубину леса. Ольга услышала шум нескольких машин. И голоса.

— Да ну… Омон! — Вырвалось у бандита.

Она и сама не поняла, как это все произошло. Джек, словно настоящая, хорошо обученная собака, сделал резкий рывок, когда эти двое отвлеклись на шум, и вцепился бандиту в руку. В ту самую, в которой был пистолет. Оружие вылетело куда-то в снег. Мужик взвыл от боли, но Джек прижал его руку к земле и не отпускал.

Еще минута, наверное, прошла. И всё пространство между деревьями заполнили люди в форме.

— Вы в порядке?! — Крикнул кто-то.

— В порядке! — Выдохнула Ольга.

Ее колотило крупной дрожью. Она обнимала Джека, прижимаясь к нему, и плакала. От облегчения.

— Вы Ольга? — К ней подошел мужчина. Молодой. Ему явно еще сорока не было. И она сразу поняла, что это и есть Матвей.

Прошел год. Долгий, непростой год. Все это время Ольга была под охраной. Под защитой Матвея. И Джека.

Только после того, как посадили последнего фигуранта этого громкого дела, Матвей с улыбкой подошел к Ольге и сказал:

— Ну что, Ольга? Вот и всё. Можно выдохнуть.

Она постаралась не подать виду, что сейчас ей хотелось плакать. Плакать даже больше, чем тогда, при первой встрече в подворотне. От накопившихся эмоций. Она пошла собирать вещи. Матвей прошел за ней в комнату. — Может… останешься? Хотя бы на сегодня? — Спросил он тихо. — Посидим. Отметим. Поговорим…

Ольга села на кровать. Она не знала… Есть ли смысл себя мучить? Собирать эти вещи. Уезжать. Ведь они остались. Остались жить под одной крышей. Не на один вечер. А на всю оставшуюся жизнь.

Год, проведенный вместе, бок о бок, сблизил Ольгу и Матвея настолько… что уже никто из них не представлял своей жизни друг без друга. Правда, признаться в этом было как-то очень страшно. Очень. Но все-таки они смогли. Переступили через страх. И уже через три месяца играли красивую свадьбу.