Пестрая ромашка в вазочке на подоконнике кухни, казалось, повернула к Алине свою солнечную серединку и радовалась вместе с ней первым лучам утреннего солнца. Весна полноправно вступила в город, а вместе с ней пришло и хорошее настроение, которого так не хватало всю зиму. Алина энергично готовила завтрак, напевая модную песенку, успевая одновременно закинуть вещи в стиральную машинку.

— Илья, ты завтракать будешь? Я яичницу пожарила, — крикнула женщина в сторону спальни, где муж еще собирался на работу.

— Да, сейчас подойду. Яичницу… Ты же знаешь, что я не очень люблю яичницу, — буркнул Илья, появляясь на кухне и поправляя рукава рубашки.

Алина тяжело вздохнула, но решила не начинать утро со скандала. Последнее время Илья находил повод придраться абсолютно ко всему: к еде, к расположению вещей в ванной, даже к тому, как она складывала полотенца после стирки.

— Ну хорошо, в следующий раз сварю кашу, — примирительно произнесла Алина, ставя на стол тарелки.

Не успела семейная пара приступить к завтраку, как телефон Ильи разразился громкой трелью.

— Мама звонит, — сказал мужчина, поднимаясь из-за стола.

Ольга Викторовна всегда умела выбрать идеальный момент для звонка — либо во время семейного ужина, либо во время редких моментов близости между супругами, либо, как сейчас, в самом начале дня, когда ещё есть шанс не поругаться.

Алина наблюдала, как выражение лица мужа меняется от равнодушного к встревоженному. Разговор явно шёл не о погоде.

— Да, мам. Да. Сколько? — Илья бросил нервный взгляд на жену. — Хорошо, я понял. Мы что-нибудь придумаем.

Завершив разговор, мужчина плюхнулся на стул и отодвинул тарелку.

— Что случилось? — спросила Алина, хотя по опыту знала, что звонки свекрови никогда не приносили хороших новостей.

— У мамы проблемы со здоровьем, — Илья потёр виски. — Ей нужна срочная операция. Без неё всё может закончиться… очень плохо.

— Какая операция? — Алина внимательно посмотрела на мужа.

— Не знаю точно, что-то с почками, кажется, — неуверенно ответил тот.

— И сколько это будет стоить?

— Мама говорит, минимум сто тысяч.

Алина задумчиво покрутила чашку с чаем. Что-то в этой истории настораживало женщину. У Ольги Викторовны не было проблем с почками. В прошлом месяце свекровь жаловалась на суставы, ещё раньше — на сердце, а теперь вдруг почки?

— Давай я сама поговорю с твоей мамой, — предложила Алина, доставая телефон.

— Зачем? — нахмурился Илья. — Она итак в плохом состоянии, а ты будешь её расспрашивать.

— Просто хочу узнать детали. В какой больнице, когда операция, какой врач. Может, я смогу помочь не только деньгами.

Илья неохотно согласился, и Алина набрала номер свекрови. Ольга Викторовна ответила после третьего гудка, голос у неё был взволнованный, но совсем не больной.

— Алиночка, детка, — начала она сразу, — так плохо мне, так плохо. Врачи говорят, операция нужна, а денег-то и нет. Я всю жизнь на государство работала, пенсия копеечная…

— Ольга Викторовна, я понимаю, но расскажите подробнее. Какая операция? В какой больнице будут делать?

На том конце линии повисла пауза.

— Ну как какая? На почках. В нашей районной, — неуверенно ответила свекровь.

— А врач кто? Может, я узнаю о нём, у меня коллега раньше в медицине работала.

— Ой, не помню я фамилию, — раздражённо бросила Ольга Викторовна. — Алина, ты что, мне не веришь? Думаешь, я придумываю? — В голосе свекрови послышались слёзы. — Сынок мне поверил сразу, а ты допрашиваешь как на следствии!

Алина сдержала раздражение.

— Я просто хочу помочь, Ольга Викторовна. Деньги немаленькие, нам придётся брать кредит.

— Ну так и берите! Что тут думать-то? Или тебе мать мужа не важна? — свекровь уже откровенно всхлипывала.

— Хорошо, я перезвоню, — Алина решила прервать этот разговор, пока он не перерос в настоящую ссору.

Вечером, когда Илья вернулся с работы, Алина поделилась своими сомнениями.

— Я хочу проверить информацию про операцию. Может, поедем вместе к твоей маме, поговорим?

Илья нахмурился, но согласился:

— Хорошо, только не говори ей, что ты мне не веришь.

Алина лишь качнула головой, хотя именно это и хотела сказать. За годы брака она слишком хорошо изучила тактику свекрови: драматические просьбы о помощи, неясные детали и обязательная манипуляция Ильёй, который становился между матерью и женой.

На следующий день, пока Илья был на работе, Алина позвонила в поликлинику района, где жила Ольга Викторовна. Женщина представилась дочерью пациентки и узнала, что никакой экстренной операции не планируется. Ольга Викторовна действительно стояла в очереди на плановое обследование почек, которое должно было пройти по полису ОМС на следующей неделе. Бесплатно.

Алина почувствовала, как внутри неё нарастает возмущение. Свекровь опять лгала, и опять из-за денег. Это не первый случай, когда Ольга Викторовна пыталась получить деньги через Илью, но раньше суммы были меньше, и Алина просто уступала ради семейного спокойствия.

Вечером Алина показала мужу результаты звонка. Вместо того чтобы признать факт обмана, Илья неожиданно вспылил:

— Ты всерьёз звонила проверять мою маму? Ты ей не веришь? Ей плохо! Она боится! Возможно, врачи просто не всё тебе сказали!

— Илья, мне прямым текстом сказали, что никакой срочной операции нет, — Алина старалась говорить спокойно. — Твоя мама обманывает. И не в первый раз.

— Ты просто её не любишь, вот и всё! — отрезал муж, выходя из комнаты и хлопая дверью.

Алина осталась на кухне один на один со своими мыслями. Казалось бы, факты говорили сами за себя, но Илья выбрал слепую веру матери вместо логики. Как всегда.

Через пару дней муж пришёл домой раздражённый и красный от злости. Едва переступив порог, он прошёл на кухню, где Алина готовила ужин.

— Ты что, страх потеряла?! — гаркнул он, заставив жену вздрогнуть. — Мама просит взять для неё кредит, а ты ей отказываешь?!

Алина изумлённо уставилась на мужа.

— Я не отказываю, я просто хочу знать, на что именно нужны деньги, — тихо ответила она.

— Я же тебе русским языком сказал: на операцию! Ты что, тупая? Не понимаешь?

Илья никогда раньше не называл её тупой. Это слово больно кольнуло, и Алина почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Но плакать она не собиралась — не перед ним, не сейчас.

— Хорошо, — ровным голосом сказала женщина. — Завтра пойдём в банк и возьмём кредит. Только мне нужны документы от больницы.

— Да нет у неё никаких документов! — закричал Илья. — Ей сказали устно! Ты понимаешь, что она старый человек? Она может не всё правильно понять!

— Илья, никто не делает операцию без документов.

— А вот и делают! — не унимался муж. — Ты вообще ничего не знаешь! Ты просто не хочешь помогать, потому что моя мама тебе не нравится! Признайся!

Алина поняла: он не услышал. Или не захотел услышать. Да и раньше не слышал, когда речь шла о его матери.

В ту ночь Алина не спала. Лежала и думала, вспоминая другие случаи. Вот Ольга Викторовна просит денег «на подарки племянникам», а потом оказывается, что никаких подарков не было. Вот она клянчит на «путёвку в санаторий», а сама едет к подруге на дачу. Вот просит «на ремонт», но в квартире ничего не меняется. И всё это — через неё, через сговор с сыном.

Под утро Алина приняла решение. Она не будет больше играть по чужим правилам.

За завтраком, когда Илья уже немного остыл, Алина отдала ему свои банковские карты и спокойно произнесла:

— Если ты хочешь — оформляй сам. Но меня в этом не будет.

В глазах мужа мелькнула злость, но и растерянность тоже. Он не ожидал, что жена может дать ему деньги и одновременно отказаться участвовать в этой афере.

— Что это значит? — медленно произнёс Илья, глядя на карты в своей руке.

— Это значит, что я не буду брать кредит на своё имя без документов и доказательств. Я не верю твоей маме, потому что она много раз обманывала. Если ты веришь — бери кредит сам, пожалуйста.

Илья замолчал. В его взгляде читалась внутренняя борьба.

— Я… я подумаю, — наконец выдавил муж, убирая карты жены в карман рубашки.

Вечером Алина ждала решения Ильи, но муж так ничего и не сказал. Завтракали в тишине, обедали порознь, а ужин прошел в напряженном молчании, будто в комнате сидели два совершенно чужих человека. Таким же выдался и следующий день.

На третий день телефон Алины разразился громкой трелью. Женщина нахмурилась, увидев номер свекрови. Раньше Ольга Викторовна не звонила ей напрямую, всегда действовала через сына. Недоброе предчувствие сжало горло.

— Алло, — осторожно ответила Алина.

— Здравствуй, невестушка, — голос свекрови был полон фальшивой заботы. — Как поживаешь?

— Нормально, Ольга Викторовна. А вы как? Со здоровьем-то всё в порядке?

На том конце линии послышался неприятный смешок.

— Издеваешься? Не нужно было Илюше рассказывать о твоих звонках в поликлинику. Я так и знала, что ты мне никогда не верила.

Алина собралась с мыслями, стараясь не поддаваться на явную провокацию.

— Я просто хотела узнать детали, чтобы помочь. Мы же семья.

— Семья? — Ольга Викторовна неожиданно повысила голос. — А семье разве не помогают? Ты молодая, справишься. А я, может, завтра умру! И кто будет виноват? Ты! Только ты!

— Ольга Викторовна, мы с Ильей и так помогаем вам каждый месяц. Но кредит — это серьезное решение. Я имею право знать, на что пойдут деньги.

— Право она имеет! — передразнила свекровь. — На моем сыне права имеешь, а на меня — нет! Совсем Илюшу под каблук загнала!

Алина глубоко вдохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Здравый разговор не получался — да и не мог получиться. Это уже было не про здоровье.

— Давайте мы с Ильей к вам приедем, все обсудим, — предложила молодая женщина.

— Не нужно ко мне приезжать. Если денег не даешь — так и скажи. Не надо эти представления устраивать.

Разговор закончился так же внезапно, как и начался. Свекровь бросила трубку, а Алина еще долго стояла с телефоном в руках, переваривая произошедшее.

Следующая неделя стала настоящим испытанием. Илья начал избегать разговоров с женой. Приходил домой позже обычного, часто с запахом алкоголя. Не смотрел Алине в глаза, отворачивался, словно стыдясь, но при этом все чаще бросал колкие фразы.

— Тебе бы только деньги считать, — раздраженно бросил муж, когда Алина предложила обсудить планы на лето, для которых нужно было накопить.

— При чем тут это? — растерялась женщина.

— При том! — отрезал Илья. — В семье жертвы никому не нужны. Только и делаешь, что ворчишь — то то не так, то это.

Алина осела на стул, пораженная несправедливостью обвинений. Неужели это был тот самый Илья, с которым она прожила пять лет? Тот, кто обещал любить и беречь? Женщина поняла: это уже не про кредит — это про власть. Его мама пыталась доказать, что имеет больше влияния на сына, чем жена.

В понедельник, перед работой, Илья вдруг предложил:

— Давай сегодня зайдем в банк — просто узнать условия. Ничего же страшного?

Алина снова почувствовала, как напряглись все мышцы.

— Я не буду в этом участвовать, — твердо ответила она, глядя мужу в глаза. — Не согласна и точка.

— Господи, какая же ты! — Илья резко встал, схватил куртку и направился к выходу.

— Какая? — Алина пошла за ним.

— Упрямая! Черствая! Как ты не понимаешь, что помогать надо?

— А ложь поддерживать не надо, — тихо ответила Алина.

Муж только махнул рукой, выходя из квартиры. Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом. Вечером Илья не вернулся. Не отвечал на звонки, не писал сообщения. Алина провела ночь без сна, вздрагивая от каждого шороха за дверью.

На следующий день женщина решилась позвонить отцу. Просто поговорить. Просто услышать родной голос.

— Папа, не знаю, что делать, — призналась Алина после нескольких минут общего разговора. — Свекровь требует денег на несуществующую операцию, Илья верит ей и злится на меня. Вчера ушел, не вернулся до сих пор.

Отец помолчал, а потом произнес фразу, которая стала поворотной:

— Алина, ты не обязана быть спонсором чужой манипуляции. Это твоя жизнь, твои деньги. И твое право сказать «нет».

— Но как же семья, папа? Илья — мой муж…

— А ты — его жена. Что-то я не вижу к тебе уважения с их стороны. Подумай об этом.

Эти слова будто открыли Алине глаза. Она вдруг поняла, что боролась не за деньги, а за уважение — к себе, к своим границам, к своему мнению.

Через неделю Илья наконец объявился. Позвонил, сказал, что останавливался у матери, и вечером вернется домой. Алина кивнула сама себе. За эти дни она успела встретиться с юристом. Не на тему развода — пока. Но узнала всё о финансовой безопасности, долгах, кредитах. На всякий случай.

Когда в дверь позвонили, Алина вздрогнула. На пороге стоял не только Илья, но и Ольга Викторовна. Эта парочка явно была настроена решительно.

— Можно войти? — холодно спросила свекровь.

Алина молча отступила, пропуская нежданных гостей. Ольга Викторовна прямиком направилась на кухню, будто это был ее дом. Деловито уселась за стол и выжидающе посмотрела на невестку.

— Я пришла поговорить, — начала свекровь без предисловий. — Ситуация с моим здоровьем ухудшается. Врачи говорят, нужно срочно делать операцию. Сто тысяч — минимальная сумма.

Алина посмотрела на Илью. Тот стоял, опустив взгляд, будто ребенок, который привел строгую учительницу домой разбираться с проказой.

— Я узнавала в поликлинике, — спокойно сказала Алина, глядя прямо на свекровь. — Никакой экстренной операции вам не требуется. У вас обычное обследование по ОМС на следующей неделе.

— Как ты смеешь! — возмутилась Ольга Викторовна. — Я старый человек! Мне врачи сказали!

— Тогда принесите документы от врачей, — парировала Алина. — Любую бумагу. Выписку. Направление. Что угодно, подтверждающее ваши слова.

— Я! — свекровь ударила ладонью по столу. — Я мать твоего мужа! Моего слова должно быть достаточно!

Алина почувствовала удивительное спокойствие. Будто туман в голове рассеялся, и все стало кристально ясным.

— Если вам срочно — оформляйте сами, — четко произнесла молодая женщина. — Я вам не банк.

Ольга Викторовна буквально задохнулась от возмущения. Илья дернулся, будто хотел вмешаться, но промолчал.

— Вот, полюбуйся на свою жену! — свекровь повернулась к сыну. — Говорила я тебе, что она меркантильная! Только о деньгах и думает!

Алина устало вздохнула. Разговор превращался в балаган, и женщина не хотела в нем участвовать.

— Мне нечего добавить, — произнесла Алина. — Я свое решение озвучила. Если вы пришли поругаться — выбрали не тот адрес.

— Илья! — не унималась Ольга Викторовна. — Скажи ей что-нибудь!

Муж молчал еще несколько секунд, а потом тихо произнес:

— Мам, пойдем. Бесполезно.

— Что? — свекровь опешила. — В каком смысле?

— В прямом. Я уже пытался поговорить. Она… — Илья замялся. — Она не согласна.

Ольга Викторовна поднялась так резко, что стул опрокинулся.

— Ах вот как! Значит, ты выбираешь ее? Свою жену, а не родную мать?

Илья не ответил. Просто смотрел в пол, сжав губы в тонкую линию.

— Пойдем, — повторил он, все так же не поднимая глаз.

После этого разговора Илья собрал немного вещей и ушел к матери. Не ссорясь. Не хлопая дверью. Просто понял: не сработало. Ни угрозы, ни давление, ни манипуляция — ничто не заставило Алину переступить через свои принципы.

Оставшись одна, Алина ощутила странную смесь тревоги и облегчения. Тревога — потому что пять лет брака зависли в воздухе, словно карточный домик перед порывом ветра. Облегчение — потому что она наконец постояла за себя. Не позволила использовать себя, свое имя, свою кредитную историю для сомнительных махинаций.

Вечером Алина долго сидела на кухне, глядя на ту самую ромашку на подоконнике. Вся эта история была не про деньги — хотя деньги стали ее катализатором. Это история про уважение. Про честность. Про то, что значит быть семьей.

Потому что семья — это поддержка, а не схема по выкачиванию долгов через громкие слова. И Алина теперь знала, что лучше быть одной, чем жить в постоянном страхе и подозрении.

Телефон высветил сообщение от Ильи: «Я переночую у мамы. Надо всё обдумать».

Алина не ответила. Ей нужно было обдумать свое будущее не меньше, чем мужу — свое. И в этом будущем больше не было места для людей, которые не уважали ее простое человеческое право: говорить «нет», когда это необходимо.