Кира впервые познакомилась с будущей свекровью в небольшом кафе на окраине города. Роман долго оттягивал этот момент, но в конце концов решился представить невесту матери. Маргарита Петровна, женщина с цепким взглядом и привычкой постукивать ногтями по столу, осматривала будущую невестку, словно дорогую покупку в магазине.

— Худенькая какая… — протянула Маргарита Петровна, разглядывая Киру. — Готовить-то хоть умеешь?

Роман поперхнулся чаем:

— Мам, ну какая разница? Сейчас все в кафе ходят.

— Вот именно поэтому молодежь и не умеет деньги считать, — Маргарита Петровна достала из сумки контейнер. — Я вам беляшей напекла. С мясом. Что зря деньги на эти бутерброды тратить?

В тот день Кира впервые услышала от будущей свекрови фразу, которая потом будет преследовать ее годами: «В семье все должны делиться друг с другом». Тогда эти слова показались правильными и даже трогательными.

После свадьбы молодые сняли небольшую квартиру в новостройке. Кира мечтала обустроить их первое семейное гнездышко, но Маргарита Петровна постоянно напоминала, что «выбрасывать деньги на чужие стены — глупость».

— Лучше бы вложились в ремонт родительского дома, — говорила свекровь, привозя очередную банку соленых огурцов. — Места всем хватит. Зачем платить чужим людям?

Роман только отмалчивался, а Кира старалась не обращать внимания на эти намеки. У них была хорошая работа, стабильный доход, и казалось, что жизнь налаживается.

Первый тревожный звоночек прозвенел через полгода после свадьбы. Маргарита Петровна позвонила поздно вечером:

— Ромочка, тут такое дело… За свет счет пришел, просто космический! Может, поможете матери?

Роман, не задумываясь, перевел деньги.

— Мам, только предупреждай заранее, — попросил он.

— Конечно-конечно, — заверила свекровь. — Это я в последний раз.

Но «последний раз» растянулся на череду постоянных просьб. То телевизор сломался, то крыша потекла, то забор на даче покосился… Каждый раз находился новый повод попросить помощи у детей.

Кира заметила, что их собственные планы постоянно откладываются. Деньги, отложенные на новую мебель, уходили на ремонт материнского дома. Средства, запланированные на отпуск, превращались в новый диван для свекрови.

— Ром, может нам стоит обсудить эту ситуацию? — Кира присела рядом с мужем на кухне. — Мы уже третий месяц не можем купить стиральную машину, зато оплатили маме новые окна.

— Ты что, против помощи родителям? — Роман отложил телефон. — Это же мама. Как я могу ей отказать?

— Дело не в помощи. Просто эти траты становятся…

Телефонный звонок прервал их разговор. Маргарита Петровна.

— Ребята, у меня радость! — голос свекрови звучал необычайно бодро. — Мне путевку в санаторий предложили, прямо смешные деньги! Вы же поможете маме поправить здоровье?

Роман вопросительно посмотрел на жену. Кира медленно поднялась из-за стола:

— Сколько?

— Да ерунда совсем! — затараторила Маргарита Петровна. — Всего-то пятьдесят тысяч. Я уже и чемодан собрала.

Кира распахнула шкаф, где хранила документы. Достала папку с квитанциями и чеками.

— Знаешь, сколько мы потратили на помощь твоей маме за последние полгода? — она разложила бумаги на столе. — Двести тридцать тысяч! А теперь еще и санаторий?

— Мам, может позже? — неуверенно начал Роман. — У нас сейчас…

— Позже? — В голосе Маргариты Петровны зазвучали слезы. — Я тут одна, больная, старая… А вы даже здоровье матери пожалели! Я ведь всю жизнь на вас…

— На нас? — Кира резко развернулась к телефону. — Маргарита Петровна, мы женаты всего год, какую жизнь вы на нас потратили?

Роман вскочил, пытаясь забрать у жены телефон, но Кира увернулась:

— И потом, мы с Ромой тоже планировали отпуск. Нам тоже нужен отдых.

— А как же моё здоровье? — всхлипнула свекровь. — Я думала, мы одна семья…

— Семья одна, — отрезала Кира. — А кошельки разные. И пора бы это понять.

В трубке повисла тяжелая тишина. Роман нервно забарабанил пальцами по столу, переводя растерянный взгляд с телефона на жену.

— Вот значит как, — голос Маргариты Петровны дрогнул. — Значит, я для тебя чужая? Ромочка, ты слышишь, что твоя жена говорит?

Роман дернулся, будто от удара:

— Мам, давай мы все обсудим спокойно. Может, приедем завтра…

— Нет уж! — в голосе свекрови зазвенел металл. — Я сама приеду. Нужно раз и навсегда прояснить ситуацию.

Маргарита Петровна приехала на следующее утро. Без предупреждения распахнула дверь своим ключом — «на всякий случай» сделала дубликат, когда молодые только въехали в квартиру.

— Надо поговорить, — Маргарита Петровна прошла на кухню, не разуваясь. Села за стол, выложила перед собой пачку квитанций. — Вот, посмотрите, что я вам принесла.

Кира машинально протерла пол, на котором остались следы от уличной обуви свекрови:

— Что это?

— Счета за коммуналку. За телефон. За интернет, — Маргарита Петровна разложила бумажки веером. — Я все посчитала. Знаете, сколько вы мне должны?

— Должны? — Кира замерла с тряпкой в руках.

— Конечно! Я вас, Ромочка, растила двадцать пять лет. Кормила, одевала, учила. Вот, смотри — за садик я платила триста рублей в месяц. За школьные обеды — двести пятьдесят. Репетитор по английскому…

— Мама, ты что? — Роман нахмурился. — Какие долги? Это было двадцать лет назад!

— А проценты? — Маргарита Петровна достала калькулятор. — Я все подсчитала. С учетом инфляции…

Кира швырнула тряпку в раковину:

— То есть теперь вы нам счет выставляете за то, что воспитали собственного ребенка?

— Не тебе меня судить! — Маргарита Петровна стукнула ладонью по столу. — Ты пришла на все готовое. А я одна тянула, без мужа. Теперь ваша очередь мне помогать.

— Маргарита Петровна, — Кира оперлась о стол, наклонилась к свекрови. — Вы действительно считаете, что любовь можно измерить в рублях?

— При чем тут любовь? — фыркнула свекровь. — Тут простая математика. Вот, смотрите…

— Нет, это вы посмотрите, — Кира выдвинула ящик стола, достала толстую папку. — Здесь все наши расходы за последний год. Вы каждый месяц просите деньги. То на одно, то на другое. Мы с Ромой даже отпуск отменили, потому что вам понадобился новый диван.

— Ну так это же для всех! Вы же приходите ко мне в гости, сидите на этом диване.

— Раз в месяц, Маргарита Петровна. Раз в месяц мы приходим к вам на воскресный обед. И каждый раз вы придумываете новый повод потребовать денег.

Роман сидел, опустив голову. Кира бросила на мужа быстрый взгляд, но тот старательно рассматривал узор на скатерти.

— Вот! — торжествующе воскликнула Маргарита Петровна. — Даже Ромочка молчит, потому что знает — я права! Дети должны заботиться о родителях.

— Должны, — кивнула Кира. — Но не в ущерб собственной семье. У нас с Ромой свои планы, свои мечты. Мы оба работаем, копим на квартиру…

— А я значит не семья? — в глазах свекрови заблестели слезы. — Чужая? Ты меня чужой считаешь?

— Вы манипулируете, — тихо сказала Кира. — И Ромой, и мной. Играете на чувстве вины.

— Что ты такое говоришь?! — Маргарита Петровна схватилась за сердце. — Ромочка, ты слышишь, что она несет? Давление поднимается… Таблетки… В сумке…

Роман вскочил, бросился к материнской сумке. Кира устало прикрыла глаза:

— И это тоже манипуляция, Маргарита Петровна.

— Как ты можешь? — простонала свекровь, запивая таблетку водой. — Я же вам добра желаю. Вот, путевку в санаторий взяла за городом. Буду рядом, если что понадобится…

— Так вы и в санатории собирались нас контролировать? — Кира невесело рассмеялась.

Маргарита Петровна резко поднялась из-за стола:

— Вот спасибо тебе, невестушка, открыла глаза. Теперь я вижу, какая ты на самом деле. А ведь я тебя как родную приняла!

Свекровь выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. На следующий день телефон Киры разрывался от звонков родственников.

— Как ты могла так поступить с Маргаритой Петровной? — возмущалась тетя Валя, двоюродная сестра Романа. — Бедная женщина всю ночь проплакала. Давление подскочило, еле скорую отговорили не ложить в больницу.

— Никто ее не выгонял, — устало объясняла Кира. — Она сама ушла.

— Конечно, ушла! После того, как ты ее фактически обвинила в вымогательстве.

Роман все чаще стал задерживаться на работе. Кира замечала знакомый аромат маминых пирожков, когда муж возвращался домой, но делала вид, что ничего не чувствует. От былой близости почти ничего не осталось — Роман молча жевал, уткнувшись в телефон, а на любую попытку поговорить отвечал:

— Давай не сейчас, устал.

В один из вечеров Кира открыла их копилку и похолодела: крупная сумма — почти сто тысяч — пропала.

— Это мама попросила, — пояснил Роман, не глядя жене в глаза. — У нее трубы потекли, срочно нужно было…

— Почему ты не сказал мне? — Кира стиснула телефон. — Это же наши общие деньги. Деньги, которые мы копили на первый взнос по ипотеке.

— Ну вот, опять начинается! — Роман раздраженно отодвинул тарелку. — Ты же знаешь, я все равно отдам. Просто у мамы правда была авария…

— Каждый месяц у нее авария, Рома! То крыша, то трубы, то забор падает. Мы что, должны содержать весь ее дом?

На следующий день Кира перевела на свою карту оставшиеся деньги. Реакция Маргариты Петровны не заставила себя ждать. Свекровь примчалась в слезах:

— Ромочка, полюбуйся! Она даже деньги от семьи прячет! А если со мной что случится? Если в больницу попаду?

— У вас есть пенсия, — заметила Кира. — И накопления.

— Какие накопления? — всплеснула руками свекровь. — Я же все на вас потратила! На твое образование, Ромочка, на репетиторов…

— Вот именно — на Рому. А я тут при чем?

Родственники быстро разделились на два лагеря. Тетя Валя и дядя Миша объявили молодым бойкот. Двоюродная сестра Романа, Наташа, перестала брать трубку. На семейном празднике у бабушки Киру демонстративно не заметили.

— Если ты не можешь уважать нашу маму, нам не о чем разговаривать, — заявила Наташа, проходя мимо.

Только тетя Зина, младшая сестра Маргариты Петровны, поддержала Киру:

— Держись, девочка. Она и со мной так же — вечно деньги клянчит, а не дашь — обижается.

Кира перестала ходить на воскресные обеды к свекрови. Роман сначала пытался настоять:

— Ну пойдем, она же старается, готовит.

— Чтобы потом попросить денег на новую плиту? — качала головой Кира. — Нет, спасибо. Лучше в кафе схожу.

Через месяц Роман перестал уговаривать. Стал ездить к матери один, возвращался мрачнее тучи. Все чаще заводил один и тот же разговор:

— Может, мы погорячились? Давай помиримся с мамой? Она обещала больше не просить денег.

— Правда? — усмехалась Кира. — А кто вчера перевёл двадцать тысяч?

Маргарита Петровна все-таки съездила в санаторий. Путевку ей купила тетя Валя — «чтобы не расстраивать «. Вернувшись, свекровь первым делом обзвонила всех родственников, рассказывая, как ей помогли «настоящие родные люди, а не всякие там».

А Кира… Кира наконец-то купила ту самую стиральную машину. Открыла накопительный счет. Заказала путевки на море — для себя и Ромы. Впервые за долгое время она чувствовала себя хозяйкой своей жизни.

— И что теперь? — спросил муж. — Так и будем жить?

— Будем жить своей жизнью, Ром. Помогать родителям — нормально. Но не в ущерб себе. И только когда действительно нужно.

Роман долго молчал, а потом кивнул:

— Наверное, ты права. Просто я привык… Мама всегда говорила, что семья должна быть вместе.

— Вместе — не значит раствориться друг в друге, — улыбнулась Кира. — Каждый имеет право на свое пространство. И на свой кошелек тоже.