– Назар… Тут такое дело… В общем, деньги нужны. Срочно.

– Что? Ты ж вроде кредит брал?

– Спустил всё. В казино.

– Где ты был? – Александра стояла в дверном проёме, скрестив руки на груди.

– В командировке, – буркнул Станислав, стаскивая ботинки.

– Врёшь. На работе ты отпуск за свой счёт взял. И перегаром от тебя тянет на километр!

– Ну выпил немного. Имею право.

– Четыре дня? – её голос звенел от напряжения. – Ты пропадал четыре дня! Телефон отключен. На работе тебя нет. Я все морги обзвонила!

– Заботливая какая, – хмыкнул Станислав. – А сама-то? Думаешь, я не знаю?

– Чего не знаешь?

– Я знаю всё! И скоро будут доказательства!

– Какие ещё доказательства? Доказательства чего?

– О тесте на отцовство! – выкрикнул он. – И не делай вид, что не понимаешь! Все вокруг только и судачат – надо же, у малыша глазки точь-в-точь как у Назара!

– О чём ты говоришь? – Александра побледнела.

– О том, что я взял кредит! Триста тысяч! На тест, на детектива… Ну и нервы заодно подлечил. И знаешь что? Платить будешь ты! Потому что если бы не ты…

Александра молча развернулась и пошла в спальню.

– Куда собралась? – крикнул он ей вслед.

– Заберу сына и поеду к родителям. Ещё не хватало Савелию слушать твои бредни.

– Бежишь? Значит, есть что скрывать! Ничего, результаты будут с часу на час, тогда и поговорим!

Она обернулась, и впервые за их совместную жизнь он увидел в её глазах не привычное спокойствие, а настоящую боль.

– Знаешь что, Стас? Когда получишь свои результаты – можешь не звонить. Я и так всё поняла.

Станислав сидел на кухне опустевшей квартиры и крутил в руках телефон. Впервые за двенадцать лет совместной жизни Александра ушла, хлопнув дверью. Из них двоих именно она была спокойной и собранной всегда! Чтобы он ни делал, что бы ни говорил.

Обычно именно её спокойствие остужало его горячую голову. Сколько раз она, чуть усмехнувшись, говорила: «Стасик, выдохни и подумай». И ведь помогало! Остывал, думал… И понимал, что снова занесло.

А теперь… Теперь Станислав смотрел на экран телефона, где было открыто последнее сообщение от детектива: «Отчёт будет через два дня». Два долгих дня ждать подтверждения своей правоты! Хотя какое там подтверждение – он и так всё знал.

Голубые глаза сына не давали ему покоя с самого рождения. Нет, сначала-то он был счастлив. Ещё бы! Здоровый малыш, Сашенька справилась отлично, он сам перерезал пуповину. Но потом… Потом начались эти разговоры.

«А глаза-то какие! Голубые! И в кого только? Вы ж оба кареглазые!» – изумлялась тёща.

«А глазки-то точь-в-точь как у Назара…» – заметил кто-то из друзей, когда приехали поздравлять с выпиской.

Вроде безобидные фразы, но они копились, копились… И ведь правда – сколько он помнил Сашу, рядом всегда был Назар. Помогал организовывать свадьбу. Ремонт в новой квартире когда-то делали втроём. Когда узнали, что ждёт ребёнка, – первым примчался поздравлять.

«Самый верный друг!», «Лучший друг семьи!», «Да что бы мы без тебя делали, Назар!» А он и правда всегда был рядом. Внимательный, заботливый. С этими своими голубыми глазами…

Станислав стукнул кулаком по столу. Три дня назад на корпоративе секретарша ляпнула то, о чём он боялся даже думать: «А вы уверены, что Назар только друг? Ну ты в глаза ему посмотри! Ну копия же!»

В тот вечер он не поехал домой. Позвонил Александре, сказал, что срочная командировка в Нижний, дней на пять. Она, как обычно, спокойно ответила: «Хорошо, держи в курсе».

Он снял номер в лучшей гостинице города. Гулять так гулять! А утром первым делом Станислав отправился в банк – кредит ему одобрили быстро, всё-таки клиент давний, проверенный. Триста тысяч… Много, конечно, но деньги ему были нужны. Нужно было заказать тест, нанять детектива. Он поймает её! Их! Выведет на чистую воду! Ну и отдахнёт тоже. Всё равно смотреть в глаза этой лживой твари он не мог. Да и как делать вид, что ничего не происходит? Что это его ребёнок? Когда даже секретарша по мутному фото на телефоне углядела – у ребёнка другой отец!

Детектив запросил тридцать тысяч, на экспресс-тест ушло ещё пятнадцать… А остальное… Остальное он спускал в барах, клубах, казино – где придётся. Лишь бы не думать, лишь бы заглушить эту боль и злость.

На третий день его подвело то, что всегда подводит в таких историях – случайность. Витька с работы заскочил в тот самый бар, где Станислав заливал свою боль. Наутро тот же Витька столкнулся с Александрой в магазине: «А что это Стас дома не ночует? В отпуске-то?»

Александра, конечно, попыталась до него дозвониться. Телефон был выключен. Что уж там творилось с ней весь день, не знает никто, но к вечеру она написала короткое СМС: «Стас, я знаю, что ты не в командировке. Позвони».

А он в это время снова был в казино. Включил телефон только под утро, увидел сообщения… И снова выключил. Тест вот-вот будет готов. Тогда и поговорят. Вот только денег почти не осталось – последние спустил в казино.

Домой Станислав вернулся на пятый день – не потому, что хотел, а потому, что деваться было некуда. В кармане звякала мелочь, номер в гостинице продлевать было не на что…

Всю дорогу он репетировал, что скажет жене. Выйдет весь такой спокойный, расскажет про командировку… А что? Мало ли почему телефон не работал? Сломался. Или украли. Или… К чёрту! Какая теперь разница? С минуты на минуту будет результат теста, детектив обещал перезвонить с отчётом – тогда всё и выяснится.

Поднялся на свой этаж. Позвонил, дверь открылась – и он сразу понял: всё, что репетировал по дороге, можно забыть. В глазах Александры не было ни привычного спокойствия, ни даже злости. Только усталость и… разочарование? От этого взгляда, от запаха домашнего борща с кухни его вдруг накрыло. Все эти дни, все мысли, вся боль – всё разом прорвалось наружу…

А теперь… Он никак не мог поверить, что Александра действительно уехала с сыном к родителям. Станислав места себе не находил. Детектив не звонил, результатов теста всё не было – то ли затерялись на почте, то ли лаборатория подвела.

В пустой квартире он не мог находиться больше пяти минут – начинал метаться, как зверь в клетке. Выходил, бродил по улицам, возвращался… В холодильнике стояла нетронутая кастрюля с борщом. От одного взгляда на неё к горлу подступала тошнота.

Телефон он теперь не выключал – ждал звонка. Александра молчала. Назар пытался дозвониться раз десять, но Станислав сбрасывал все его вызовы. Один раз только ответил на сообщение: «Отвали. Скоро сам всё узнаешь».

К вечеру позвонил детектив:

– Станислав Андреевич, я отправил вам отчёт на почту. Если коротко – ничего подозрительного. Все встречи вашей жены с этим Назаром были в людных местах, все разговоры нормальные, дружеские. Никаких свиданий, никаких…

Станислав не дослушал, бросил трубку. Нет, он не верил. Не мог поверить. Вот придёт тест – тогда…

В этот момент пискнул компьютер – новое письмо. Станислав дёрнулся к монитору. Результат теста.

Он вцепился в край стола. В голове шумело. Перед глазами прыгали строчки: «…вероятность отцовства… девяносто девять и восемь десятых процента… является биологическим отцом…»

Девяносто девять и восемь… Он начал считать в уме, но цифры путались. Дрожащими руками полез в карман за телефоном – и только сейчас заметил, что по щекам текут слёзы.

Назар взял трубку после первого гудка:

– Ну что, идиот, натворил дел? – голос друга был непривычно жёстким.

Станислав молчал. А что тут скажешь?

– Ну и чего сидишь? – уже мягче спросил Назар. – Давай, собирайся. И без цветов не приезжай. Розы не бери – она их терпеть не может. Лучше…

– Лилии, – хрипло выдавил Станислав. – Белые…

Станислав вышел из дома, машинально сунув руку в карман – и замер. Денег же нет! Совсем! Последнее в казино спустил.

Он начал судорожно выворачивать карманы. Мелочь, смятый чек, проездной… Господи, даже на цветы не хватит! А без цветов нельзя. Без цветов – значит, не готов извиняться по-настоящему.

Достал телефон, открыл список контактов. Витька? Нет, он и так уже… «Помог». Серёга? Да когда у него были свободные деньги…

Палец замер над именем Назара. Тот бы точно одолжил. Но просить у него… И тут Станислав понял – вот оно. Вот она, расплата за глупую ревность – даже извиниться перед женой не может без чужой помощи.

Он всё же нажал «вызов». Назар ответил не сразу:

– Слушаю.

– Назар… Тут такое дело… В общем, деньги нужны. Срочно.

– Что? Ты ж вроде кредит брал?

– Спустил всё. В казино.

– Сколько? – после паузы спросил Назар.

– Тысяч пять хватит. Скину карту.

– Хорошо.

Через пять минут телефон пискнул – пришёл перевод. В цветочном магазине пахло лилиями – или ему так казалось. Продавщица долго выбирала цветы – одну забраковала, вторую, третью… «Для жены надо самые лучшие!» Он только кивал. В другой момент психанул бы – вечно эти цветочницы копаются. А сейчас был даже благодарен: можно постоять, собраться с мыслями.

Пока она колдовала над букетом, в голове крутились строчки из теста, эти «девяносто девять и восемь», будто издевались. Продавщица собрала пять белых лилий в обрамлении папоротника. «Прямо как тогда, на свадьбу», – мелькнуло в голове.

Вот и знакомая пятиэтажка. Окна тёщиной квартиры светились. Станислав достал телефон, набрал Сашин номер. За те несколько гудков, что он ждал ответа, в голове пронеслась вся эта безумная неделя – и стыд накрыл с новой силой.

– Да? – голос жены был усталым.

– Саш, я внизу. Можно подняться?

За дверью слышался детский плач – Савелий, наверное, проснулся. И голос Саши – тихий, успокаивающий. Такой родной… Щёлкнул замок.

На пороге стояла тёща. Поджала губы, оглядела его с головы до ног:

– Явился? – и, помолчав, добавила: – Проходи уж. Но учти – ещё раз обидишь…

Договорить она не успела – из комнаты донёсся голос Александры:

– Мам, не начинай. Лучше забери у меня Саву.

Тёща с презрением глянула на Станислава, развернулась и ушла вглубь квартиры. А вскоре оттуда к нему вышла Александра.

– Помнишь, – Александра говорила тихо, – когда мы только познакомились, ты сказал, что у тебя всегда будет ко мне только один вопрос: «Что приготовить на ужин?»

Станислав кивнул. Он тогда правда так считал. Верил – безоглядно, как в себя самого.

– А теперь? Что случилось с тем парнем, который не задавал лишних вопросов? Который просто любил?

– Я… – он сделал шаг вперёд. – Я и сейчас люблю. Больше жизни. Вас обоих. Я просто… Меня будто переклинило. Все эти разговоры, взгляды… А потом тест пришёл, и я понял – какой же я кретин. Знаешь… Я ведь не столько в тебе сомневался, сколько в себе. Думал – ну как такая женщина может быть со мной? Почему не с ним – успешным, правильным…

– С Назаром? – она хмыкнула. – Да я его с института восьмым чудом света считаю. Идеальный. Положительный. Скучный до зубной боли. А ты… – она наконец подняла на него глаза, – ты живой. Был живой. До этой дурацкой ревности.

Из глубины квартиры доносилось тихое воркование – Клара Гавриловна нянчила внука, напевала ему колыбельную.

– Саш, – голос предательски дрогнул, – я домой хочу. С вами.

Она молчала, разглядывая букет, который так и стоял у двери. Белые лилии – как тогда, двенадцать лет назад.

– Я знаю, за эту неделю я наворотил… – он запнулся. – Я всё исправлю. Честно. Только вернитесь.

Домой они вернулись на следующий день. Александра собирала вещи молча – сосредоточенно, неторопливо. Клара Гавриловна поджимала губы, но тоже молчала. Только когда прощались, не выдержала:

– Может, всё-таки останешься?

Александра покачала головой. Взяла спящего Савелия на руки:

– Мам, ты сама всегда говорила – семью нужно сохранять.

Дома Станислав впервые за неделю почувствовал, как же он устал. Виданное ли дело, больше трёхсот тысяч спустить за неделю спустить – утомительное занятие. А уж если вспомнить о том, что их теперь придётся возвращать… Но это всё потом. Сейчас главное – они дома.

Первые дни было непросто. Оба ходили как по минному полю – осторожно подбирали слова, боялись сделать что-то не так. Александра старалась не оставлять телефон на виду – и каждый раз, заметив этот её жест, Станислав чувствовал, как внутри всё сжимается от стыда.

По вечерам, когда жена укачивала сына, он лежал без сна и думал – каково ей было те дни? Когда он не вернулся, не отвечал на звонки… А она металась между телефоном и колыбелькой.

Долг висел тяжким грузом. Назару он сказал – отдаст через месяц, но тот только отмахнулся: «Вот насчёт этого можешь не психовать. Разберёмся». А вот с банком было сложнее. Ежемесячные платежи сильно били по карману. Он ужимался, как мог, лишь бы Александра не замечала, что их доходы временно изменились. Устроился на подработку – по вечерам делал какую-то халтуру для старого институтского приятеля. Александра не возражала, только каждый раз, когда он засиживался за компьютером до ночи, приносила крепкий чай и молча целовала в макушку.

Назару позвонил через неделю. Тот долго молчал, потом хмыкнул:

– Ну ты и дурак.

– Знаю.

– А с Сашкой-то как теперь?

– Потихоньку. Она… Она простила, кажется.

И это было правдой. Александра действительно простила. Не сразу, не в один день – но простила. Теперь, когда все сомнения развеялись, Станислав и сам не понимал, как мог подозревать её хоть в чём-то.

А через пару месяцев Савелий вдруг начал темнеть глазами. День за днём, незаметно – и вот уже смотрит на мир папиными карими глазищами. Однажды утром Александра, рассматривая сына, вдруг рассмеялась:

– Знаешь, а ведь у моего отца тоже были голубые глаза. В детстве. А потом стали карими.

– И ты молчала?

– А ты не спрашивал.

Назар на правах крёстного заявлялся каждые выходные – приносил игрушки, возился с крестником. Однажды, глядя, как друг укачивает Савелия, Станислав не выдержал:

– Слушай, ну вот зачем я… Не мог же просто спросить?

Назар пожал плечами:

– Мог. Но не спросил. Зато теперь точно знаешь – и про сына, и про Сашку.

– И про себя, – добавил Станислав, глядя, как жена хлопочет на кухне.