Елена и Дмитрий познакомились в студенческой столовой. Он подсел к ней за стол и начал громко размешивать сахар в чашке, раздражая Елену. Она готовилась к зачёту и, захлопнув книжку, подняла взгляд, чтобы посмотреть в глаза своему «раздражителю».

— Молодой человек… вы можете вести себя тише? — спросила она с ледяной вежливостью.

— Не могу. Хочешь учиться, иди в библиотеку. А тут столовка, — рассмеялся он, и Елене захотелось треснуть ему по голове учебником. Так и начался их роман.

Дмитрий вёл себя как мальчишка: посмеивался над отличницей из параллельной группы, бросал ей вслед шуточки, а Елена вздыхала и ждала, когда он, наконец, начнёт вести себя как мужчина и позовёт её на свидание.

И это случилось.

В один прекрасный день Дмитрий позвал Елену в кино, а потом предложил ей познакомиться с его родителями.

Елена немного удивилась, но обрадовалась, решив, что у него вполне серьёзные намерения.

Скромная Елена понравилась родителям Дмитрия, и они «благословили» пару.

— Можете жить вместе в бабушкиной квартире. Всё равно пустует, — заявил Виктор Викторович, отцу Дмитрия, разглядывая Елену оценивающим взглядом.

Елена в то время жила в общаге. Она приехала в столицу из глубинки и даже не мечтала о том, что встретит такого жениха. Подруги откровенно завидовали Елене, не понимая, чем она околдовала парня. Любая девушка уже давно бы перевезла вещи к нему. Но Елена не торопилась.

— В чём дело, Лен? — хмурился Дмитрий, когда она после свиданий вновь и вновь просила проводить её в общагу. — Моя квартира — не конюшня. Там вполне можно жить.

— Мои родители против сожительства. Я воспитана в традиционной семье, — твёрдо отвечала Елена.

— Это прошлый век! — отмахивался он.

— Но для меня это важно.

— Проблема в том, что если мы съедемся, то придётся вместе спать? — ухмыльнулся Дмитрий.

— Да.

— Хорошо. Я согласен подождать и спать в разных комнатах. Ты переедешь ко мне потому, что это удобнее. Я хочу проводить с тобой больше времени. Приставать не буду, — сказал Дмитрий, сам не веря своим словам. Он хотел заполучить Елену, а всё остальное было вопросом времени.

Его горячо поддержали родители, и Елена согласилась. Она понимала, что никто не будет её долго уговаривать, и она рискует остаться у разбитого корыта. Дмитрий был неплохим вариантом, к тому же Елене он нравился.

Она сказала своим родителям, что в скором времени они поженятся, а пока будут вести совместный быт, не переходя границы дозволенного, и переехала к Дмитрию.

Елена понимала, что теперь ей предстоит новая, взрослая жизнь и хотела доказать Дмитрию и его семье, что они не ошиблись в выборе невесты.

Она готовила, убиралась, стирала, ухаживала за Дмитрием, успевала делать уроки за двоих и не забывала про будущую свекровь. Раз в три дня к ним приходила «инспекция». Вера Геннадьевна проверяла, накормлен ли сынок, чисто ли в квартире и всё ли хорошо у детей. Елена уставала, но очень старалась понравиться, и Вера Геннадьевна не скупилась на похвалу.

— Что за девочка, умница! Золотой женой будешь нашему сынку, — приговаривала она. Дмитрий кивал и улыбался. Он был доволен и даже не переживал насчёт близости. Несколько раз получив отказ, он отступился от Елены, а она старалась его лишний раз не соблазнять. Она носила дома безразмерные вытянутые штаны и майки, не красилась, убирала волосы в бесформенный узел… в общем, вела себя тихо как мышь и выглядела невзрачно.

Наступила весна. Вера Геннадьевна приехала в гости и сказала, что пора готовить сад к лету.

— У меня дела, мама. Прости. Лену возьмите, она уже всё сдала, заранее. А я, как обычно… в должниках, — отмахнулся Дмитрий.

Елена посмотрела на него. Она училась за двоих, но не все предметы можно было сдать за него. Отказывать будущей свекрови было страшно и невежливо. Поэтому в сад поехали ограниченным составом: Елена и родители Дмитрия.

Привыкшая к работе на земле с детства, Елена очень качественно помогла будущей свекрови. Вера Геннадьевна осталась в восторге от поездки и с того момента стала брать Елену с собой постоянно. А вот у Дмитрия всегда находились какие-то отмазки.

— Ну что, золотая моя работничка, — язвительно говорила Вера Геннадьевна, видя, как Елена копает очередную грядку, — хоть кто-то в этой семье знает толк в труде.

Однажды, когда Елена вскапывала грядку, её телефон зазвонил. Она взяла трубку и проговорилась маме, что пашет на чужом огороде. Мать начала её ругать и высказала всё, что думала.

— Ты к нам уже полгода не приезжаешь, а на чужих людей горбатишься! Не стыдно? Где твой Дмитрий? Свадьбу обещал, а дату до сих пор не назначили? И долго ты у них бесплатно будешь работать?

Пока мать говорила в трубку, на Елену пристально смотрела Вера Геннадьевна. Она была рядом и отлично слышала всё, что не предназначалось для её ушей.

В итоге она скрестила руки на груди и заявила:

— Вот так родственнички! Неблагодарные. Дочь в столице живёт в чистоте и уюте, а они… Света, ты должна прекратить общение с матерью, пока та не извинится передо мной и моей семьёй за эти наглые слова!

Как бы сильно Елена ни любила Дмитрия, она не могла отказаться от общения с мамой. Она закончила с грядкой и, умывшись ледяной водой, села на траву, чувствуя усталость во всём теле.

— Что расселась? Устала? — резко спросила Вера Геннадьевна. — Тебе ещё обед готовить.

— Молодёжь нынче пошла слабая… — флегматично добавил Виктор Викторович, отец Дмитрия, наблюдая за ней с усмешкой.

Они вроде бы и в шутку ей это сказали, но Елена вдруг осознала, что это вовсе не было шуткой. Под прикрытием шуток и похвалы в этом доме к ней относились как к прислуге.

***

Елена в тот вечер была сама не своя. Она решила позвонить Дмитрию и попросить, чтобы он приехал за ней. Но он не взял трубку.

Тогда она набрала номер его друга, Сергея, с которым они в тот день должны были сдавать долги по учёбе.

Сергей взял телефон сразу же.

— Привет, Лен. Как самочувствие? — спросил он с искренним участием.

— Эм… — растерялась она. — Ну, честно говоря, не слишком хорошо. Но это не имеет отношения к здоровью. А почему ты спрашиваешь?

— Дима сказал, что у тебя пневмония. Что ты в больнице уже третью неделю. Мы хотели с ребятами тебя проведать, но Дима сказал, что это заразно…

— А что ещё он сказал?

— Ну… я тебе перезвоню, позже, прости, — Сергей понял, что сказал лишнего и отключил вызов. Елена бросила половник, сняла фартук и вышла из кухни.

— Ты куда? — буркнула Вера Геннадьевна, не отрываясь от телевизора.

— По делам.

— Какие у тебя могут быть дела? — нахмурилась она. — Все твои дела тут.

— Соль кончилась. За солью, — ответила Елена.

— Да? А ты хорошо посмотрела на полках?

— Очень хорошо. За супом последите. Я мигом вернусь, — соврала Елена. Она не хотела говорить матери Дмитрия, что поехала к нему. Боялась, что Вера Геннадьевна его предупредит.

К счастью, электрички ходили без перебоев. Через час Елена уже садилась в метро. А когда её спохватились, она открывала дверь своей ключом в бабушкиной квартире.

Дома было тихо, но очень грязно. За две недели отсутствия Елены Дмитрий ни разу не вымыл пол, не выкинул мусор и даже не удосужился помыть посуду. Но это всё было не так страшно, главное — Елена не застала Дмитрия с девушкой, хоть и предполагала, что он может так поступить. Она немного выдохнула, решив, что он не такой плохой, как ей могло показаться. Возможно, Сергей специально наврал, чтобы их рассорить. Поговаривали, что Дмитрий когда-то увел у Сергея подружку.

Прибравшись на скорую руку, она достала из морозилки курицу и решила сделать Дмитрию сюрприз. Но он не пришёл ни через час, ни через два. А потом он сам ей позвонил.

— Привет, Свет. Как там дела? Все грядки перекопала? — спросил он притворно-усталым голосом.

— Ещё осталось. А ты как? — ответила Елена, включая компьютер.

— Сдаю, учусь в поте лица. Вот домой пришёл… сейчас перекушу и спать. Очень не хватает твоей стряпни. Бутерами питаюсь, весь желудок испортил!

— А что у тебя там за смех на фоне? — спросила она, заходя на страницу Сергея.

— Телевизор громко работает. Ну ладно, я устал и проголодался. Домой когда собираешься?

— Да ещё не скоро… сам знаешь, сколько дел, — ответила Елена, глядя на свежие фотографии с вечеринки на странице Сергея. «Уставший и голодный» Дмитрий отплясывал с её подружкой Катей и не волновался о том, что родители ищут его Елену по всей деревне. Она была им просто необходима, ведь только Елена знала, как правильно сажать помидоры.

— Жаль, очень жаль, — вздохнул Дмитрий в трубку.

— Да, очень жаль, — тихо согласилась Елена, глядя на его улыбающееся лицо на фото. Ей стало жаль своего времени, потраченного на эту семью приспособленцев.

***

Елена поужинала одна, а затем, оставив грязную посуду на столе в знак протеста против недельного бардака, собрала свои вещи в два чемодана. Она позвонила своей подруге Лизе.

— Лиза, привет. Не смогла бы ты меня встретить через час у метро «Парк Победы»? С двумя чемоданами.

— Елена? Ты же у Дмитрия! — удивилась Лиза.

— Была. Теперь — нет. Расскажу позже. Поможешь?

— Конечно! Встречаю. Буду ждать.

Елена оставила ключи на видном месте и вызвала такси. Номера Дмитрия, его родителей и всех их знакомых она заблокировала ещё в электричке.

***

Через час Елена и Лиза сидели в уютном кафе неподалёку от общежития.

— И что, просто так всё? Без разговоров? — спросила Лиза, размешивая капучино.

— Разговор был. С самой собой. И он был предельно честным, — Елена улыбнулась. — Они считали меня дурочкой из глубинки, готовой на всё ради столичной жизни с «перспективным» женихом. Дмитрий врал напропалую, а его маменька видела во мне бесплатную домработницу и садовый инвентарь. Надеюсь, их помидоры теперь сами себя посадят.

— Боже, Лена! А ты молодец, что свалила! — восхищённо сказала Лиза. — Что будешь делать?

— Жить. Учиться. Сдавать экзамены за себя, а не за чужого лентяя. А потом… найду работу получше, чем копание чужих грядок.

***

Прошёл год. Елена с головой погрузилась в учёбу и поиски работы. Звонок Лизы, работавшей в небольшой, но перспективной компании, стал спасением: «Лен, у нас вакансия тестировщика стажёром. Оплата скромная, но опыт бесценен. Дерзай?» Елена дерзнула. Справилась. Через полгода её перевели на полноценную позицию с достойной зарплатой. Теперь она снимала аккуратную студию недалеко от метро – свою крепость, где царил только её порядок. Каждый вечер, глядя в окна на городские огни, она ощущала тихую радость свободы и предвкушение будущего, которое строила сама.

***

Тем временем жизнь Дмитрия катилась под откос. Без Елены, делавшей за него задания и закрывавшей «хвосты», учёба стала невыносимой. Лекции прогуливались, сессия проваливалась с оглушительным треском. Отчисление было вопросом времени. Оно и наступило. Освободившиеся часы Дмитрий заполнял вечеринками и попытками «расслабиться» в клубах. Деньги текли рекой – его, родителей, а потом и кредитных организаций, куда он легко зашёл, используя данные отца и обещания «скоро всё вернуть». Долги росли как снежный ком: кредиты на «развлечения», проигрыши, займы у сомнительных знакомых. Когда коллекторы начали названивать домой, Виктору Викторовичу и Вере Геннадьевне открылась безрадостная картина.

— Триста тысяч?! Да ты с ума сошёл, тряпка! — орал Виктор Викторович, тряся перед сыном пачкой счетов. — И это только начало! Кто теперь всё это оплатит? Мы?!

— А что я мог поделать? — Дмитрий пытался оправдаться, но голос дрожал от страха и злости. — Обстановка! Напряжение! Это всё из-за неё! Из-за Ленки! Она сбежала, подставила меня, нервы сдавали… Я не справился!

— Не справился?! — мать вскипела. — Это она виновата? Наша золотая работничка, которая тебе и квартиру содержала, и за тебя училась? Это она тебя в долги вогнала? Это она тебя отчислила?! Да ты просто бездарь и лентяй! И мы теперь должны расхлёбывать из-за этой… этой предательницы! Она всё знала и специально свалила, чтобы тебя добить! — Её ядовитый сарказм сменился настоящим воплем.

Пришлось продавать кое-что из ценного, влезать в новые долги, чтобы покрыть старые. Бабушкину квартиру, где когда-то жили Елена и Дмитрий, тоже пришлось сдать, чтобы хоть как-то платить по счетам. Атмосфера в доме родителей Дмитрия стала ядовитой, пропитанной взаимными упрёками и ненавистью к призраку Елены, на которого было так удобно сваливать все беды.

***

Однажды, выходя после работы из своего института (она решила получить второе высшее), Елена увидела знакомую, но изрядно потертую фигуру у ворот. Дмитрий. Он выглядел помятым, неуверенным, в глазах читалась смесь надежды и озлобленности.

— Лена! — Он шагнул навстречу, пытаясь улыбнуться, но получилось криво. — Поговорить можно? Минуту.

Елена остановилась, спокойно поправила ремень сумки. Ни страха, ни волнения – только холодное наблюдение.

— Говори. Минута пошла.

— Слушай, я… я всё осознал. Было тупо. Я дурак. Родители… они сейчас просто звери, всё на тебя валят… Но я понимаю, что сам виноват. Без тебя… всё развалилось. — Он сделал паузу, ожидая реакции. Елена молчала. — Давай… давай попробуем ещё разок? Я исправлюсь. Честно. Ты же знаешь, какая ты… особенная. Без тебя пустота.

Уголки её губ дрогнули в лёгкой, едва уловимой усмешке.

— Пустота, Дмитрий? — её голос звучал ровно. — Мне кажется, ты её успешно заполнил. Долгами. Глупостью. И вечными отмазками. Мне моей пустоты вполне хватает. В ней удобно. И чисто. И никто не требует копать чужие грядки или платить по чужим счетам. Желаю тебе… разобраться с твоим наполнением. Удачи. Твоя минута истекла.

Она развернулась и пошла прочь, чётким шагом, не оглядываясь. Дмитрий замер, лицо его исказила гримаса злобы и бессилия.

— Ты пожалеешь! — выкрикнул он ей вслед, голос сорвался на визгливую ноту. — Мы для тебя всё сделали! Квартиру дали! А ты… предательница! Стерва!

Но её спина, прямая и уверенная, уже растворялась в потоке людей. Крик Дмитрия повис в воздухе, никем не услышанный, кроме него самого. Елена шла в свою студию, в свою работу, в свою жизнь – туда, где не было места лжи, эксплуатации и чужим долгам. Перспектива была ясной, и принадлежала только ей.