— Оль, ну открой, поговорить надо, — Андрей переминался с ноги на ногу у двери своей бывшей квартиры. Невысокий коренастый мужчина под сорок, в потертой кожаной куртке и с легкой щетиной на круглом лице, он выглядел заметно постаревшим за последний год.

— О чем говорить-то? — Ольга стояла, прислонившись к дверному косяку. Светлые волосы собраны в небрежный хвост, на лице ни следа косметики, в глазах усталость. Домашние штаны, растянутая футболка — она не ждала гостей в десять вечера.

— Мама совсем плохая. Денег на лечение нет. А ты же знаешь, она всегда к тебе как к родной дочери относилась…

Ольга горько усмехнулась. Да уж, «как к родной». Особенно когда судачила с соседками, что невестка «совсем от рук отбилась — работает допоздна, а дома бардак». Или когда маленькой Кате внушала, что «мамочка папу не любит, только деньги ей нужны».

— Андрей, давай начистоту. Ты мне должен шестьдесят тысяч, которые я дала на ремонт машины. Обещал через две недели вернуть. Четыре месяца прошло — ни денег, ни извинений. Зато фотки с моря красивые выложил. «Спасибо родителям за отпуск» — так вроде написал?

Андрей замялся, потер шею широкой ладонью:

— Ну так это… Родители давно путевку купили. Я не мог отказаться. А деньги верну, честно. Вот зарплату получу…

— Какую зарплату, Андрей? Ты алименты третий месяц не платишь. На дочь! О чем ты вообще?

История их брака началась как у многих. Познакомились на дне рождения общих друзей. Ольга тогда только закончила торговый колледж, работала продавцом в магазине одежды. Андрей — молодой специалист на заводе, перспективный, с хорошей зарплатой. Красиво ухаживал, цветы дарил, в кино водил.

Поженились через год. Взяли ипотеку на трехкомнатную квартиру — родители Андрея помогли с первым взносом. Жили в соседнем подъезде, часто заходили. Особенно Валентина Сергеевна — высокая статная женщина с крашеными в каштановый цвет волосами и привычкой давать советы по любому поводу.

Когда родилась Катя — маленькая копия отца, такая же круглолицая, с серыми глазами — свекровь совсем прописалась у них. Вроде и помогала, но постоянно учила жизни: «Оленька, ты бы погладила Андрюше рубашки получше», «Оленька, суп пересолила», «Оленька, что за беспорядок в шкафу?»

Ольга терпела. Андрей хорошо зарабатывал, они потихоньку обставляли квартиру, откладывали деньги. А потом грянул кризис.

— Понимаешь, маме нужно срочно… — Андрей попытался взять ее за руку.

— Не трогай меня, — Ольга отступила в глубь коридора. — И вообще, поздно уже. Катя спит.

— Я отец вообще-то! Имею право…

— Право? — Ольга понизила голос до шепота. — Давай вспомним твои права. Помнишь, как работу потерял? Я что сказала? «Прорвемся, найдешь новую». А ты что? Месяц искал, второй искал… А потом просто перестал. Целыми днями где-то пропадал.

— Я на собеседования ходил!

— Да? А почему телефон вечно вне зоны был? И от тебя перегаром несло? Думаешь, я не замечала?

Она прекрасно помнила тот период. Сама крутилась как белка в колесе — основная работа в магазине, потом подработка на дому: обрабатывала фотографии для интернет-магазина за копейки. Научилась в фотошопе, набила руку. А что делать? Ипотеку никто не отменял.

Андрей устроился таксовать. Только денег все равно не приносил — то бензин, то ремонт, то штрафы какие-то. Зато каждый вечер требовал тишины и покоя — «я же работаю как проклятый!»

Валентина Сергеевна, конечно, во всем винила невестку:

— Совсем ты мужа не бережешь! Он же старается, а ты все недовольна. Характер у тебя тяжелый, Оленька.

А потом начались долги. Андрей занимал у друзей, у коллег Ольги, у соседей. Она узнавала об этом случайно — когда люди приходили требовать деньги обратно.

— Катя в школу пошла, ей внимание нужно, забота. А ты где был? — Ольга сжала кулаки, пытаясь сдержать эмоции. — Знаешь, сколько стоит собрать ребенка в первый класс? А одежда? А еда? А развивающие занятия?

— Знаешь, что, Андрей, — Ольга посмотрела прямо в глаза бывшему мужу, — уходи. Просто уходи.

— Вот значит как? Совсем очерствела? — он покачал головой. — А помнишь, как мама с Катей сидела, когда ты на работу выходила? Как готовила вам, убиралась…

— Помню, — Ольга прислонилась к стене. — Все помню. И как твоя мама всем соседкам рассказывала, что я неблагодарная. И как Кате внушала, что я плохая мать. Особенно когда развод начался.

Развод…

Это слово до сих пор отдавалось болью. Она не хотела его, правда не хотела. Пыталась поговорить с мужем, предлагала сходить к семейному консультанту. Но Андрей только отмахивался — «Сами разберемся!»

А потом случилось то, что окончательно все разрушило. Ольга взяла дополнительную смену в магазине — перед Новым годом всегда много работы. Пришла домой поздно, уставшая. А на кухне сидели свекровь с дочкой, и Валентина Сергеевна говорила:

— Вот видишь, Катенька, мамочка опять допоздна работает. Ей карьера важнее семьи. А папа с тобой время проводит…

Семилетняя Катя, теребя косичку — такую же русую, как у матери — слушала и кивала. А у Ольги в тот момент что-то оборвалось внутри.

— Добрый вечер, — сказала она тогда очень спокойно. — Валентина Сергеевна, вы домой не торопитесь?

— Что, даже чаю не предложишь? — свекровь поджала тонкие губы, накрашенные розовой помадой.

— Нет. И впредь без меня с дочерью на такие темы не разговаривайте.

На следующий день она подала на развод.

Андрей сопротивлялся. Говорил, что одумается. Что все наладится. Что «ради дочери надо сохранить семью». А сам продолжал брать в долг у всех подряд.

Ольга вздрогнула от воспоминаний и снова посмотрела на бывшего мужа:

— Слушай, когда ты последний раз с дочерью гулял? Или уроки делал? Или просто разговаривал — не о деньгах, а о ее жизни?

Андрей замялся:

— Ну так… Работа же. Да и ты не очень-то разрешаешь…

— Не разрешаю? — Ольга горько усмехнулась. — Я каждые выходные тебе звоню: «Приходи, погуляй с Катей». А ты что? То занят, то устал, то машину чинишь…

На самом деле, после развода Катя сильно изменилась. Из веселой болтушки превратилась в молчаливого, настороженного ребенка. В школе начались проблемы — не могла сосредоточиться на уроках, часто плакала.

Ольга водила ее к детскому психологу. Та сказала — обычная реакция на развод родителей. Посоветовала больше времени проводить вместе, создать новые семейные традиции.

Они стали ходить по воскресеньям в парк — кормить уток, кататься на велосипедах. Завели хомяка — пушистого, белого с рыжими пятнами. Катя назвала его Пончиком и часами могла с ним играть.

А еще они начали вместе готовить. Катя оказалась настоящей помощницей — и овощи помоет, и тесто помнет. Особенно ей нравилось украшать пиццу: выкладывать помидоры и сыр узорами.

— Знаешь, что Катя сказала на прошлой неделе? — Ольга скрестила руки. — «Мам, а почему папа никогда не приходит, когда обещает?»

Андрей дернулся как от удара:

— Я… Я правда хотел. Но дела были…

— Дела? А когда я тебе звонила насчет денег на учебники? Тоже дела были? — Ольга устало провела рукой по лицу. — Ладно, проехали. Просто уходи. И маме своей передай — больше не звоните.

— Значит, вот так? — в голосе Андрея появилась злость. — Мать одной ногой в мог… – он прервался на полуслове. — а ты…

— Не надо, — оборвала его Ольга. — Я видела фотографии с юбилея твоей тети. Позавчера. Где твоя мама танцует и всем улыбается. Очень она больная, да.

Андрей покраснел и отвел глаза:

— Ну… Это… Ей правда нужны деньги на лечение. Потом. Скоро.

— Уходи, — твердо сказала Ольга. — Просто уходи.

После ухода бывшего мужа Ольга открыла ноутбук — нужно было закончить работу над фотографиями для интернет-магазина. За год она наработала приличное портфолио и теперь могла выбирать заказы повыгоднее.

Телефон снова зазвонил. На этот раз Валентина Сергеевна.

— Не буду отвечать, — пробормотала Ольга, отключая звук. Открыла таблицу с расходами — привычка планировать бюджет появилась после развода.

Зарплата в магазине — сорок тысяч. Подработка фотографиями — около двадцати пяти, если повезет с заказами. Ипотека съедает половину. Коммуналка, продукты, Катины кружки… Летом еще и лагерь надо оплатить.

На следующий день в магазине к ней подошла заведующая Марина Викторовна:

— Оль, у нас место администратора освобождается. Думаю предложить тебе. Зарплата на пятнашку выше, но и нагрузка больше.

— А график какой?

— Два через два, с девяти до десяти.

Ольга прикинула — если договориться с соседкой насчет Кати, можно успевать. Да и дочь уже большая, понимает ситуацию.

— Согласна, — кивнула она. — Когда приступать?

Вечером позвонила подруга Наташка:

— Слушай, тут твоя свекровь всем рассказывает, что ты их в беде бросила. Что они на лекарства собирают, а ты…

— Наташ, — перебила Ольга, — я вчера видела фотки с их семейного праздника. Где моя «больная» свекровь отплясывает. И еще — знаешь, куда делись те деньги, что я Андрею одолжила? На отпуск с родителями уехал.

— Ну ты даешь! А я-то поверила… Слушай, а правда, что тебе повышение светит?

— Да, администратором предложили. Справлюсь как-нибудь.

— А Катька как?

— Нормально. В школе пятерку по математике получила. В художку ходит, гончарное дело осваивает. Завтра обещала показать, что слепила.

Через неделю Ольга вышла на новую должность. Работы прибавилось — график смен, отчетность, проверки качества обслуживания. Но и зарплата того стоила.

К новому графику пришлось привыкать. Подъем в семь, быстрые сборы, проводить Катю в школу. Потом магазин — проверить выкладку товара, провести планерку с продавцами, составить график, принять поставку.

В обед позвонила классная руководительница:

— Ольга Сергеевна, тут возникла ситуация. К Кате приходила бабушка, хотела забрать после уроков. Без предупреждения.

— Валентина Сергеевна? — Ольга поморщилась. — Я же писала заявление — только я или соседка можем забирать.

— Да, поэтому я и не отпустила. Но она настаивала, говорила что-то про больницу…

— Спасибо, что позвонили. Я сама заберу.

После работы забежала в школу. Катя сидела в продленке, рисовала.

— Мам, а бабушка правда болеет?

— Нет, милая. Она просто… — Ольга подбирала слова. — Она хочет, чтобы папа и я снова были вместе. Но так не будет.

— Я знаю, — Катя собирала рюкзак. — Вика из нашего класса тоже с мамой живет. И ничего.

Дома Ольга проверила почту — пришел ответ насчет курсов повышения квалификации. Торговая сеть запускала программу обучения администраторов. Три месяца, по выходным, с перспективой роста до управляющего магазином.

Телефон снова зазвонил. Андрей.

— Слушай, тут такое дело… Я машину продал, думал долги закрыть. А не хватает. Тысяч сорок…

— И? Ты позвонил у меня их попросить? Скажи, а слово «совесть» ты когда-нибудь слышал? Нет. Ни копейки не дам.

— Что значит нет? — в голосе появились знакомые требовательные нотки. — Я же отец твоей дочери!

— Именно. Отец. Который три месяца алименты не платил.

— У меня сложная ситуация! Мать болеет, счета за лечение…

— Андрей, — Ольга говорила спокойно, — я видела фотографии с юбилея. Где твоя мать танцует. И еще — знаешь что? Я звонила в бухгалтерию вашего завода. Ты не три месяца назад уволился, а полгода. И зарплату получал в два раза больше, чем говорил при разводе.

В трубке повисла тишина.

— Ты не посмеешь, — голос Андрея дрогнул. — Ты же знаешь, у меня другие кредиты…

— Которые ты набрал уже после развода. Не мои проблемы. Даю неделю на то, чтобы закрыл все по алиментам. Или говорить будет по-другому.

На курсах оказалось неожиданно интересно. Бухучет, управление персоналом, техники продаж. Ольга конспектировала, задавала вопросы. В группе собрались такие же администраторы из разных магазинов сети — обменивались опытом, обсуждали рабочие ситуации.

В понедельник Андрей не объявился. Зато пришло сообщение от судебных приставов — они начали производство по алиментам.

— А я говорила, что так будет, — Наташка забежала на обед. — Знаешь, сколько он на заводе получал? Мой там в соседнем цехе работает, все рассказал.

— Догадываюсь. Но теперь пусть с приставами объясняется.

Валентина Сергеевна пыталась прорваться через продавцов в магазин, устроила скандал. Пришлось вызвать охрану.

— Ты еще пожалеешь! — кричала она. — Мы до губернатора дойдем!

— Валентина Сергеевна, — Ольга говорила ровно, — здесь камеры. Не хотите штраф за нарушение общественного порядка?

Через месяц пришли первые алименты — сразу за два месяца. Видимо, приставы нашли нужные аргументы.

На работе дела шли в гору. Ольга успешно сдала экзамены по итогам курсов, получила повышение до старшего администратора. Теперь под ее началом было три магазина.

— Мам, смотри, — Катя показала дневник, — пятерка по английскому. И учительница сказала, что я хорошо подтянулась по математике.

— Молодец. Как насчет сходить в выходные в кино? Заработали же.

Телефон снова зазвонил. Номер свекрови.

— Ольга? Нам надо поговорить…

— Нет, Валентина Сергеевна. Не надо. Мы все уже обсудили год назад. Решение не изменилось.

— Ты что, не понимаешь? Мы же семья, у нас Катя…

— Были семьей. Когда Андрей работу потерял, я вам помогала. Когда он пил и долги набирал — тоже терпела. А вы что делали? Сплетни обо мне распускали. Дочь против меня настраивали. Сейчас я сама справляюсь. И больше ни вам, ни вашему сыну помогать не буду.

— Да как ты…

Ольга нажала отбой и внесла номер в черный список. Потом открыла список дел на завтра: совещание в девять, ревизия в двух магазинах, собеседование с новыми продавцами. Нормальная рабочая рутина. Без истерик и манипуляций.

Вечером проверила почту — пришло уведомление из бухгалтерии. Зарплата за месяц плюс квартальная премия. Хватит и на ипотеку, и на лагерь для Кати летом. Жизнь налаживалась — без бывшего мужа и его вечных проблем.