— То есть ты уходишь от меня к другой и решил присвоить мою квартиру? — удивлённо спросила я мужа, не веря своим ушам.
Александр стоял передо мной, нервно теребя пуговицу на пиджаке. Он отводил взгляд, всем своим видом показывая, как ему неловко и стыдно. Но слова, слетевшие с его губ минуту назад, никак не желали укладываться у меня в голове.
— Ань, ну пойми, так будет лучше для всех, — пробормотал он, старательно избегая смотреть мне в глаза. — Мы уже давно чужие люди, ты сама это знаешь. Да и квартира… Ну что нам её делить, в самом деле? Я же здесь прописан, имею полное право…
— Право? — вскипела я, сжимая кулаки. — Ты ещё смеешь говорить о правах? Да я эту квартиру на свои деньги покупала, когда ты ещё институт не закончил! Каждую копейку откладывала, годами жила впроголодь. А ты, значит, здесь просто прописан? Ну надо же, какая удача!
— Послушай, давай не будем горячиться, — примирительно произнёс Александр. — Я же не отрицаю твоих заслуг. Да, квартира куплена на твои деньги, но мы столько лет прожили здесь вместе. Неужели ты считаешь, что я не имею на неё никаких прав?
— Вот именно, столько лет прожили! — в сердцах воскликнула я. — А теперь ты вдруг решил всё перечеркнуть и начать новую жизнь? Прихватив мою квартиру, за которую я пахала как проклятая?
— Да не собираюсь я ничего прихватывать! — взорвался муж, вскакивая с дивана. — Что ты мне тут истерику закатываешь? Я же предлагаю всё решить мирно, по-человечески. Ну на кой чёрт нам сдалась эта чёртова квартира? Давай продадим её к чертям собачьим, деньги поделим — и разбежимся. Неужели не понимаешь, что ни к чему нам сейчас эти склоки и унижения?
Я невесело рассмеялась, качая головой. Ну конечно, как же иначе? Сам гадость сделал, сам предал и обманул. А теперь, значит, давай забудем, давай замнём и разойдёмся красиво. Квартирку продадим, деньжат поделим — и привет-пока, я в новую жизнь пошёл.
— Знаешь, Саша, а ведь когда-то эта «чёртова квартира» была пределом наших мечтаний, — горько усмехнулась я. — Помнишь, как мы заселялись? Как на последние гроши ремонт делали, мебель покупали? Ты ещё столько планов громадьё строил — мол, заживём теперь, детишек народим…
— Господи, ну что ты опять о прошлом? — раздражённо перебил меня муж. — Было и прошло, сто лет назад. Я же говорю — всё изменилось, мы стали чужими. К чему теперь эти сантименты разводить?
— Для тебя, может, и прошло, — процедила я сквозь зубы. — А для меня ещё нет. И уж извини, но делить с тобой мою квартиру я не собираюсь. Хочешь начать новую жизнь — пожалуйста, скатертью дорога. Только без моего имущества, уж будь любезен.
— Да что ты как маленькая, ей-богу! — вновь вспылил Александр, всплёскивая руками. — Что значит «без твоего имущества»? Мы столько лет вместе, по закону половина квартиры моя!
— Ах, по закону? Ну давай, иди в суд, доказывай своё право! — зло рассмеялась я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Только учти, я тоже в стороне не останусь. Буду бороться за эту квартиру до последнего вздоха. И поверь, свою половину просто так не отдам!
Александр побагровел, сжав кулаки. Было видно, что он едва сдерживается, чтобы не наговорить лишнего. Волевым усилием заставил себя успокоиться, шумно выдохнул.
— Ладно, Аня, это бесполезный разговор, — устало произнёс он. — Вижу, с тобой каши не сваришь. Всё равно стоишь на своём, ни в какую не хочешь договариваться.
— А с чего я должна договариваться? — задала я резонный вопрос, комкая в руках кухонное полотенце. — Это ты уходишь, ты разрушаешь семью. А я, значит, должна тебе ещё и квартиру отдать? Ну уж нет, дудки! Хочешь делить имущество — пожалуйста, только через суд. Посмотрим ещё, что он скажет!
— Да пойми ты, глупая, нам же даже на адвокатов тратиться! — вновь вскинулся муж. — Ну ладно я, у меня хоть какие-то сбережения есть. А ты? На какие шиши собралась судиться-рядиться?
— А вот это уже не твоя забота, — отрезала я, гордо выпрямляясь во весь рост. — Как-нибудь сама разберусь, без твоих подачек. И вообще, Саша, давай закончим этот бессмысленный разговор. Ты меня всё равно не переубедишь, а я — тебя. Так что иди уже… К своей новой пассии. А квартиру оставь, не по чину она тебе.
Муж скрипнул зубами, сдёргивая с вешалки куртку. Рывком распахнул входную дверь, да так, что стёкла едва не вылетели. Обернулся на пороге, смерил меня уничижительным взглядом.
— Ну и дура ты, Анька. Ей-богу, дура! Сама от счастья отказываешься, нос воротишь. Смотри, как бы потом локти не кусать!
И вышел вон, с грохотом захлопнув несчастную дверь. Я осталась стоять посреди коридора, бессильно опустив руки. Слёзы душили, застилали глаза. Сердце разрывалось от несправедливости, от жгучей, всепоглощающей обиды.
И ведь действительно — дура. Восемь лет коту под хвост, восемь лет само отречения и беззаветной любви. И что в итоге? Предательство, ложь, желание завладеть моим единственным имуществом. Бросить меня на произвол судьбы, умыть руки.
Но нет, не бывать этому! Даже если голодать придётся, даже если всю себя вывернуть наизнанку — а квартиру не отдам. Буду стоять насмерть, до последнего рубежа. И пусть только попробует меня обойти, хитростью или наглостью завладеть моей собственностью!
Знаю, будет трудно. Нервы, суды, бесконечные препирательства и дрязги. Но я справлюсь, я должна. Ради себя, ради своего будущего. Ради этой злосчастной квартиры, за которую столько лет горбатилась.
— Ничего, Сашенька, ничего, — зло прошептала я, утирая слёзы. — Ты у меня ещё попляшешь, голубчик. Узнаешь, почём фунт лиха, каково оно — с дурой связываться.
Выпрямилась, расправила плечи. Решительно стёрла с лица остатки слёз. Хватит рыдать, хватит лить слёзы по недостойному человеку. Надо собраться, взять себя в руки. И дать бой, отчаянный и беспощадный.
Неважно, сколько мне лет и сколько сил в запасе. Неважно, как мало у меня опыта и связей. Я буду бороться до конца, любой ценой отстаивать свои права. Ибо это моя жизнь — и я не позволю какому-то подлецу распоряжаться ею по своему усмотрению.
Ободряюще кивнула своему отражению в зеркале и, гордо вскинув голову, прошла в гостиную. Села на диван, взяла в руки телефон. Несколько секунд тупо смотрела на аппарат, собираясь с мыслями. Потом решительно набрала заветные цифры.
— Алло, мам? Это я. Ты сейчас сильно занята? Нет? Хорошо, тогда слушай внимательно. Мне нужна твоя помощь. Сашка от меня уходит… Да-да, к какой-то малолетке. И квартиру отобрать хочет, представляешь? В общем, ситуация аховая. Боюсь, одной мне не справиться…
— Господи, доченька, да что же это такое делается?! — ахнула мама на том конце провода. — Вот подлец, вот негодяй! Нет, ну надо же — какую подлость удумал!
— Вот и я о том же, — вздохнула я, теребя бахрому на диванной подушке. — В общем, мам, нужно что-то решать. Квартиру я ему не отдам, это даже не обсуждается. Но как бороться — ума не приложу. Посоветуй, а? Может, к юристу какому обратиться, консультацию получить?
— Да уж непременно! — решительно подтвердила мама. — И без всяких «может»! Завтра же обзвоню всех знакомых, найду тебе самого лучшего адвоката. А негодяю своему так и передай — фигушки ему, а не квартира! Пусть идёт лесом, проходимец!
Я слабо улыбнулась, чувствуя, как на сердце становится чуточку легче. Всё-таки хорошо, когда есть близкие люди, готовые поддержать в трудную минуту. Вот и мама — сразу в бой, сразу на амбразуру. И плевать ей, что бывший зять хоть сто раз неправ. Главное — дочь защитить, встать на её сторону.
— Спасибо, мам. Ты мне очень помогла, просто не представляешь насколько! Я тут совсем голову потеряла, руки опустились. А ты прям встряхнула, силы придала. Теперь точно не сдамся, буду бороться до победного!
— Вот и правильно, доченька. В обиду себя не давай, за своё счастье сражайся. А уж мы тебя в беде не оставим — ни я, ни папа, ни друзья твои. Прорвёмся, вот увидишь!
На том и порешили. Я повесила трубку и глубоко вздохнула, откидываясь на спинку дивана. Тяжело, ой как тяжело начинать всё заново. Строить жизнь на обломках прежней, учиться ходить по острым осколкам былого счастья. Только вот выхода иного нет.
Придётся справляться, придётся выгрызать своё право на спокойное существование. И первым делом раз и навсегда отвадить бывшего от квартирных притязаний. Пусть даже через суд, через публичные разбирательства — но отстоять свою собственность.
А там видно будет. Может, и правда получится начать всё с чистого листа. Излечить израненное сердце, вернуть веру в людей. Найти новую любовь — настоящую, неподдельную. Ту самую, единственную.
Ну а пока… Пока надо собраться с силами. Продумать линию защиты, подготовиться к долгой и муторной тяжбе. Ох, чует моя печёнка — легко не будет. Но я справлюсь, ей-богу справлюсь! В конце концов, не привыкать. Всю жизнь через тернии, всю жизнь наперекор судьбе.
И сейчас прорвусь. Выстою, не сломаюсь. Ради себя, ради своего будущего. И назло всем Сашкам, посмевшим перейти мне дорогу!
В груди потихоньку разгоралось пламя. Робкое, неуверенное — но ведь разгоралось же! И это главное. Значит, рано меня списывать со счетов. Значит, ещё повоюю!
С этими мыслями я решительно поднялась с дивана и направилась в спальню. Достала с антресолей большую дорожную сумку, принялась складывать вещи. Немного одежды, самое необходимое — документы, деньги, ноутбук. Остальное потом заберу, когда немного утрясётся.
Сейчас главное — уйти отсюда. Немедленно, сию же минуту. Пока Сашка не вернулся, пока не начал канючить и качать права. А то ведь знаю я его — сначала уговоры, потом упрёки, а там и до рукоприкладства недалеко. Проходили уже, знаем.
Нет уж, хватит! Натерпелась, насмотрелась. Больше ни минуты не останусь в этом змеином гнезде. Даже если на вокзале ночевать придётся — всё лучше, чем здесь.
Мама вон давно зовёт к себе, да всё как-то повода не было. А теперь — самое оно. Переждать первую бурю, в себя прийти. А уж потом видно будет — может, и съёмное жильё подыщу, на первое время. Лишь бы от этого кошмара подальше, лишь бы начать всё заново.
Застегнула сумку, бросила прощальный взгляд на супружеское ложе. Сердце сжалось, в носу защипало. Сколько же связано с этой комнатой! И первая брачная ночь, и ночи бессонные у колыбели дочки. И ссоры, и примирения, и откровенные разговоры до рассвета. Неужели всё? Неужели конец?
Тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Нечего раскисать, нечего жалеть себя. Что было — то прошло, быльём поросло. Надо думать о будущем, строить новую жизнь. В которой нет места слабости и унынию.
Решительно подхватила сумку и вышла из квартиры, даже не оглянувшись напоследок. Захлопнула дверь, повернула ключ в замке. Всё, точка. Теперь только вперёд — в неизвестность, навстречу переменам. И будь что будет!
Спускалась по лестнице, прислушиваясь к гулкому стуку каблуков. Сердце колотилось как бешеное, в висках стучало. Страшно? Ещё как! Но и радостно тоже. Предвкушение новой жизни, ощущение безграничной свободы.
Конечно, легко не будет. Конечно, придётся поднапрячься, пройти через множество испытаний. Но я справлюсь, я сильная. В конце концов, не в первый раз начинаю всё с нуля.
Когда-то давно, ещё совсем девчонкой, я уже уезжала в никуда. Сбежала из дома с одним чемоданчиком, в чужой незнакомый город. Поступать в институт, начинать самостоятельную жизнь. И ничего, выдюжила! Выучилась, на ноги встала, человеком стала.
Теперь вот история повторяется. Только на новом витке, с новыми декорациями. Но суть та же — вырваться из болота, не дать засосать себя трясине. Найти в себе силы жить дальше, несмотря ни на что.
И я найду. Ради себя, ради дочери. Ради нашего будущего, которое обязательно будет светлым. Без лжи, без предательства, без бесконечной душевной боли. Только вперёд — к мечте, к новым горизонтам!
На улице моросил мелкий дождик. Я застегнула куртку, вскинула на плечо сумку. Глубоко вдохнула влажный осенний воздух, на миг прикрыла глаза. Что ж, вот и всё. Прощай, прошлая жизнь! Здравствуй, жизнь новая!
Решительно зашагала вперёд — мимо унылых многоэтажек, мимо жухлых палисадников. Навстречу неизвестности, вопреки всем преградам и злопыхателям. Теперь только так — по минному полю, по острию ножа. Потому что по-другому я просто не умею.
Интересно, а Сашка уже обнаружил моё исчезновение? Бесится небось, по комнатам мечется. Гадает, куда это благоверная запропастилась. Ничего, пусть понервничает. Пусть на своей шкуре прочувствует, каково это — когда тебя бросают. Может, тогда мозгами раскинет, одумается.
Впрочем, вряд ли. Не тот он человек, чтобы учиться на своих ошибках. Да и не больно-то мне теперь нужно его раскаяние. Поздно, Сашенька. Поезд ушёл, кина не будет.
Ускорила шаг, сворачивая на центральную улицу. Прохожие спешили по своим делам, не обращая на меня никакого внимания. И слава богу! Сейчас меньше всего хотелось чьего-то сочувствия или любопытства. Хотелось просто идти вперёд — куда глаза глядят, куда ноги несут.
А вокруг бурлила жизнь — яркая, многоликая, неугомонная. Сигналили машины, шумели трамваи, вовсю галдели торговцы у дверей рынка. И мне вдруг стало легко и спокойно на душе. Как будто сбросила с плеч многолетний груз, вырвалась наконец из замкнутого круга.
Я остановилась на перекрёстке, запрокинула голову к небу. Моросящий дождь упруго бил в лицо, оседал на ресницах прохладной влагой. Губы сами собой расползлись в улыбке — впервые за долгое, очень долгое время.
— Ну здравствуй, новая жизнь! — прошептала я, подставляя лицо дождевым каплям. — Давай знакомиться. Меня зовут Аня, и я больше не позволю всяким мерзавцам помыкать собой. Теперь только я — и мой выбор. И плевать, что скажут люди!
Рассмеялась и лихо перепрыгнула лужу, ловя на себе удивлённые взгляды прохожих. А и пусть! Чай, не пришельца с Марса увидели — просто женщину, начинающую жизнь с чистого листа. Пусть не всё в ней гладко, пусть многое придётся начинать заново — зато это моя жизнь. И только мне решать, какой она будет.
Бодро зашагала вперёд, навстречу переменам. В сумке лежал мобильник с кучей пропущенных от Сашки, но я твёрдо решила — отвечать не буду. Хватит, наговорились уже, насмотрелись друг на друга. Дальше — тишина.
А впереди ждало неизведанное, волнующее, чуть пугающее. Новый город, новая работа. Новые встречи и открытия, радости и печали. И дочь рядом — кровиночка моя, отрада сердечная. Ради неё и сражаться буду, из шкуры вон лезть.
Победю, никуда не денусь. Потому что иначе нельзя. Потому что так надо — мне, ей. Всем нам.
Такие вот дела, Сашенька. Думал, раздавишь? Сломаешь, подомнёшь под себя? Не на ту напал!
Я выстою. Назло тебе, назло судьбе-злодейке. Назло всем и всему.
Потому что я — Аня. Просто Аня. Сильная, гордая, несгибаемая.
Я есть. Я буду. Я смогу. Поняли, господа хорошие? То-то же! А теперь прочь с дороги. Дайте пройти.
Мне ещё целый мир покорять. И себя — настоящую, возрождённую из пепла. Ту, что никогда больше не станет ничьей половинкой, ничьим приложением.
